Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Фармер Филип Хосе

Воины проскакали мимо, и за ними, в сопровождении вооруженной охраны, тянулся караван. Женщины и дети погоняли гужевых «лосей», которые тащили тяжелые волокуши. Единственной их одеждой были длинные кожаные юбки. Юные красавицы предпочитали высокие прически из гладких черных волос, в качестве украшений — ожерелья из раковин. У некоторых женщин постарше в корзинах, привязанных к спинам, сидели маленькие дети.

Внезапно Анана тихо вскрикнула, заметив светлокожего ярко-рыжего мужчину, который ехал на «лосе».

— Это не Кикаха! — успокоил Анану Уртона. — Они взяли в плен Рыжего Орка!

Разочарование было столь сильным, что Анана едва удержалась на

ногах и не упала в обморок. Увидев расстроенное лицо племянницы, Уртона с удовлетворением захихикал. «Убью этого мерзавца, обожающего наблюдать за страданиями других людей, при первой же возможности», — подумала Анана, однако через минуту упрекнула себя за столь эмоциональный порыв. Она нуждалась в дяде точно так же, как он нуждался в ней. И все же Анана надеялась, что недалек тот день, когда его общество не будет столь необходимым.

— Успокойся, милая, — сказал Уртона. — Это всего лишь мой брат и твой дядя в собственном соку. Что-то у него не слишком радостный вид. Как ты думаешь, что с ним сделают дикари? Наверное, будут пытать. Я бы с радостью посмотрел на это зрелище.

— Он не связан! — воскликнул Маккей. — Возможно, его, как и нас, приняли в племя.

Уртона пожал плечами:

— Жаль, конечно, что спектакль не состоится, но... что поделать! В любом случае ему не позавидуешь. Не исключено, что он проведет среди этих дикарей всю оставшуюся жизнь. Ага! Мне начинает нравиться такое наказание — боль не очень сильна, зато ей нет конца.

— Теперь мы знаем, что Кикахи с ними нет, — продолжал негр. — Что будем делать дальше?

— Мы еще не видели их всех, — ответила Анана.

— Вряд ли одному племени удалось схватить их обоих, — нетерпеливо отозвался Уртона. — Нам надо спешить, Анана. Если мы срежем угол через лес, то оставим их далеко позади.

— Я подожду, — она покачала головой.

Возмущенно фыркнув, Владыка плюнул на землю.

— Меня тошнит от твоей болезненной страсти к леблаббиям.

Анана не стала отвечать на оскорбление. Однако вскоре караван проехал мимо, и она печально вздохнула.

— Теперь ты готова идти? — с усмешкой спросил Уртона. Она кивнула и, помолчав, задумчивым тоном добавила:

— А ведь Орк может знать, где искать Кикаху...

— Что? Не хочешь же ты сказать... Анана, не сходи с ума!

— Я собираюсь пойти за ними и освободить Орка.

— Только из-за того, что он может что-то знать о твоем чертовом леблаббии?

— Да!

Покрасневшее лицо Уртоны исказила презрительная гримаса. Анана догадывалась, что помимо крушения надежд он испытывал сейчас отвращение. Владыка не понимал ее чувств. Как можно любить обычного землянина — потомка существ, выращенных в лабораториях? То, что племянница связалась с таким ничтожеством, как Кикаха, наполняло его сердце отвращением. Уртону не пугал отказ Ананы следовать за ним, и он не боялся неожиданной атаки племянницы. Неужели и его, Владыку, может совратить какая-то смазливая леблаббия? — эта мысль внушала ему ужас и страх, он боялся самого себя.

Тем не менее, какие бы чувства ни бушевали в груди ее дяди, он, видимо, совсем лишился рассудка. Его лицо напоминало багровую маску, в глазах появилось что-то хищное. Взревев, он бросился на женщину, сжимая древко копья с отточенным кремневым наконечником.

Уртону отделяло от племянницы десять шагов. Но он упал, не одолев и полпути. Копье выпало из рук, Владыка повалился спиной в густую траву. Из его живота торчала рукоятка топора.

В тот же миг Анана выхватила нож. Маккей застыл на месте, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Она по-прежнему не могла понять, на чьей же он стороне. Судя по всему, чернокожего мужчину потрясла не столько сама стычка, сколько та быстрота, с которой она началась и закончилась. На чьей бы стороне ни находились симпатии Маккея, теперь его жизнь целиком зависела от Ананы. Конечно, он мог бы найти дворец и без ее помощи. Но ему не удалось бы пробраться внутрь, и даже чудом попав туда, он все равно остался бы на этой планете, потому что не знал, как активировать врата. Увидев испуг на его лице, Анана поняла, что негр над этим еще не задумывался, Маккея интересовало только одно — убьет она его или сохранит ему жизнь.

— Полагаю, мы с тобой заодно, — сказала она. — Во всяком случае, цель у нас одна и та же.

Анана подошла к дяде и вырвала топор из его груди. Лезвие вошло неглубоко, и из раны потекла кровь. Рот Уртоны открылся, глаза остекленели, кожа стала бледно-серой. Однако он еще дышал.

— Конец долгих и неприятных отношений, — констатировала Анана, вытирая лезвие о траву — И все же...

— Что? — шепотом спросил Маккей.

— В детстве я очень любила его. Тогда он был совсем другим — добрым и милым. Что говорить — мы все тогда были другими. Кто знал, что долголетие, солипсизм и скука превратят нас в душных чудовищ. Мы обладали такими возможностями, которых вы, земляне, даже представить себе не можете...

Женщина замолчала, погружаясь в невообразимо далекое прошлое. Маккей по-прежнему старался не делать лишних движений.

— А что будет с ним? — спросил он, указывая на неподвижную фигуру.

Анана посмотрела вниз. Рой мух кружил над Уртоной, покрывая его рану зеленой жужжащей массой. Через какое-то время запах свежей крови привлечет сюда хищников, и ее дядю растерзают на части. Возможно, еще живого.

Ей вспомнились вечера на их родной планете, когда Уртона подбрасывал ее в воздух, целовал в пухлые щечки или дарил подарки. В те дни он только приступал к созданию своего первого мира. И вот Владыку нескольких вселенных постиг такой жалкий конец... Он лежал на спине, его кровью питались насекомые, а где-то рядом уже крутилась стая собак, готовых вонзить в умиравшую плоть клыки и когти.

— Может быть, лучше прекратить его страдания? — тихо спросил Маккей.

— Пока он жив, у него есть надежда, — Анана покачала головой. — И у меня нет желания резать ему горло. Я оставлю рядом с ним оружие и «лося». Если у него хватит воли и сил, он сможет воспользоваться ими. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас...

— Он мне тоже не нравится... И все же, мне кажется, нехорошо подвергать его таким мучениям.

— И это говорит человек, убивавший людей за деньги? — удивленно подняла брови Анана. — Скольких ты погубил, чтобы получить свое вознаграждение?

Маккей покачал головой:

— Все это осталось в прошлом. На Земле у жизни другая цена. Но даже там я не находил смысла в жестокости.

— Мы люди, и нами управляют эмоции, а не разум, — подвела итог Анана. — Поехали. Нам пора.

Женщина намеренно прошла достаточно близко от Маккея. Она сомневалась, что он нападет на нее и негр действительно отступил на шаг, словно боялся ненароком прикоснуться к Владыке.

* * *

Они направились к побережью и, срезав угол, обогнали караван на целую милю. Анана ни разу не оглянулась. «Лоси» фыркали и раздували бока. Долгий путь без сна и пищи лишил их сил.