Мода на умных жен
Шрифт:
– Что, решили донести отцу, да? Донести на меня? Я так и знала, что вашим словам верить нельзя, что вы долго не намолчитесь! Звонила мне, главное, предупреждала, мамочку из себя строила! Да мне на хрен ваши благодеяния не нужны, я ему сама обо всем все расскажу! Папуль, ты ее не слушай, она наврет тебе! Да что вообще такое за беда – на маршрутке работать? Нет, вы мне скажите? Ну а если мне это нравится, что делать? А писать всякие вонючие репортажи я не хочу и не буду, не буду, не буду!
– Погоди, – с беспомощным выражением спросил Алексей, – кто работает на маршрутке? Зачем?
– Да я, я! – закричала Галина, зачем-то, видимо, для наглядности, бия себя в грудь рукой.
– Как это – на маршрутке? – взревел Алексей. – А редакция?!
Алена проскользнула мимо отца и дочери Стахеевых в комнату, взяла свою сумку и пошла в коридор. Из кухни неслись взвизгивания Галины, перемежаемые короткими, но очень эмоциональными выкриками Алексея.
Принес черт эту молодую идиотку с ее дурацкими признаниями! Нашла, главное, время… Теперь, конечно, никакого разговора с Алексеем не получится, папа с дочкой сцепились всерьез и надолго. А впрочем, кое-что Алена все же смогла узнать, теперь надо решить, что ей с информацией делать.
Она осторожно сняла плащ с вешалки и под шумок неутихающего скандала вышла из квартиры. Ладно, сорвался разговор с Алексеем, зато есть возможность поразмышлять над теми новыми фактами, которые подкинула судьба.
Значит, Алексей знаком с хозяйкой Бубна… Каким образом, интересно знать?
Да очень простым!
Догадка внезапно прошла в голове этакой торжествующей походочкой, усмехаясь над бестолковостью Алены.
Ты ведь тоже «знакома» с ней, подруга! Не зря тебе показалось, будто ты уже где-то видела ее мелкие, точеные, чуточку недобрые черты. Просто их обладательница при первой встрече была одета иначе: в затейливую пальтушку, синюю с золотыми разводами, а также в золотистую шляпку. Она вышла из дома на Ковалихе и болтала с молодой женщиной о ее подросшей Викочке, а также о своей подросшей собаке… О собаке! И та молодая женщина, Викочкина мама, называла собеседницу тетей Людой! А потом рыжая соседка упомянула какую-то Людмилу Андреевну, которая вроде бы жила в квартире номер три, но потом отсюда переехала, однако с квартирой так и не рассталась…
Не одно ли это лицо – тетя Люда, Людмила Андреевна и Л.? Да запросто, и нет ничего удивительного в том, что Алексей поддерживает хорошие отношения с прежними соседями по Ковалихе, но только… но только почему «тетя Люда» удостоена чести оказаться в телефонном списке для избранных, рядом, к примеру, с Юлей?
Тетя Люда… Юля…
Ого!
Иван рассказывал, что в ту новогоднюю ночь, которая стала последней в жизни Севы Лысаковского, около Алексея была не только Юля, но и ее тетушка… с собакой.
Муравьев говорил, будто алиби Алексея засвидетельствовали Юля и ее тетушка по имени Людмила Мурзина.
Кажется, есть все основания предполагать, что хозяйку Бубна зовут Людмила Андреевна Мурзина.
Ну и что?
Да ничего…
Странно только вот что: в то время, когда Лариса нелепо погибла в собственном подвале, Юля и Алексей якобы клеили обои в квартире той самой тети Люды. Но и речи не шло о том, что это происходило на Ковалихе, в квартире номер три! Значит, у тети Люды уже и тогда была другая квартира. Ну что ж, в том нет никакого криминала, наоборот, ее очень даже можно понять, кому охота жить на первом этаже, дверь в дверь с подвалом…
Дверь в дверь с подвалом?
Алена постояла немного, по привычке вороша носком туфли глянцево-желтые и коричневые кленовые листья. К ним в компанию залетело несколько темно-красных ясеневых.
«Листья дуба падают с ясеня, – вспомнила она вдруг поговорку студенческих лет. – Вот ни фига себе, вот ни фига себе!»
И то правда…
Она достала телефон и набрала номер единственного человека на свете, которому совершенно доверяла: подруги Инны.
– Иннуль, привет.
– Привет, пропащая. Когда в гости придешь?
– Да приду скоро. Слушай, Иннуль, ты знаешь такого человека по фамилии Бергер?
– Сашку Бергера? Из «Бюро независимой юридической поддержки»? Да кто ж его не знает!
– И ты с ним знакома?
– Да кто ж с ним не знаком?
– Например, я.
– А хочется?
– Не то чтобы хочется, просто нужно.
– И что требуется от меня?
– Созвонись с ним. Попроси найти для меня время, буквально полчаса, и чем скорей, тем лучше.
– Что, интервью для романа?
– Не только. Скажи, что разговор будет интересен и ему. Дело Стахеева. Новые детали. Он поймет.
– А кто такой Стахеев?
Алена подумала.
– Честно?
– Честно.
Она представила, что сделается с Инной, если ответ будет таким: «Мой жених!» Но не стала подвергать подругу слишком сильному потрясению.
– Да так… один странный человек.
– Женат?
О Господи, у Инны хроническая мания пристроить Алену за хорошего человека – именно так это называется на ее языке! А неумение (или нежелание?) Алены забыть об одном черноглазом молодом красавце она считает кретинским мазохизмом.
Ну что ж, по большому счету, так оно и есть…
– Он не женат, Иннуль, но у него есть любовница. И, кажется, даже не одна. Успокойся, не тот человек. Давай лучше про Бергера поговорим.
– Кстати, Бергер тоже не женат… – мечтательно протянула Инна.
Алена обреченно вздохнула:
– Бергер тоже не тот человек. Ему же, кажется, еще до тридцати далеко, кого ты мне сватаешь, безумная?!
Инна хихикнула.
Смысл хихиканья был понятен: Игорю тоже далеко до тридцати. И ничего, это нашу влюбленную писательницу нисколько не тормозило! Она бы даже ребенка от него родила… если бы получилось.
Не получилось.
Ну и ладно, куда бы она теперь с ребенком… брошенка несчастная!
– Иннуль, давай о деле, а? – безнадежно попросила Алена.
– Хорошо, я сейчас же позвоню Бергеру, а потом тебе, – наконец-то угомонилась Инна и отключилась.
«Так, а сейчас я куда должна пойти?» – подумала Алена, убирая телефон.
Черт, как не хватает блокнота! Ну зачем она хвастливо носила с собой эту парижскую красоту, на которую польстился какой-то гнусный воришка, а не простенькую бумажную поделку «Нижполиграфа»?! Вот и мучайся теперь, вот и выстраивай заново план действий, систематизируй вопросы без ответов…