Мода на умных жен
Шрифт:
– Ну, значит, он вам наврал.
– Нет, думаю, он мне правду сказал. А наврал вам. Алексей и в самом деле в подвале долго не был. Просто сразу вслед за Ларисой туда спустился другой человек – в кроссовках Алексея Стахеева. Спустился – и убил Ларису.
У Бергера даже голова дернулась, так он изумился. Глянул на Алену вприщур:
– И кто этот человек?
– Думаю, Людмила Мурзина.
Ну, тевтона прошибло!
– Что?! Да вы ее видели, Мурзину?! Она раза в два вас ростиком меньше. Ну и комплекцией… Она бы никогда с Ларисой не справилась!
– Ага, – буркнула Алена и замолчала. Она чрезвычайно обижалась, когда начинались такие вот откровенные намеки на ее фактурность. Между прочим, у нее был всего 46-й размер! Правда, рост 172 сантиметра… Ну и что, не всем же такими недомерками рождаться, как этот суворовский тезка! Но Алена все-таки переборола свою обиду и продолжила: – Конечно, конечно, а Мурзина – просто эльф, воздушная и невесомая… Кстати, вы не видели, как она свою собаку держит? Мертвой хваткой, железной рукой, Бубен и рыпнуться не смеет! К тому же она чрезвычайно хладнокровна, а хладнокровие порою способно заменить физическую силу. Она все очень тщательно рассчитала и практически все предусмотрела. Не могла только ожидать, что вы окажетесь таким зану… таким въедливым и доскональным, – быстро поправилась Алена. – И, конечно, представить себе не могла, что когда-нибудь в это дело влезу я. Получилось, что она перестаралась. Или она видела, как Алексей вернулся, или она обои клеила вместе с ним и с Юлей, своей племянницей. И то, и другое невозможно, не получается!
– Юля Перова и Мурзина?! – изумился Бергер. – Мать честная…
– Вернее, тетка! – хихикнула Алена. – И не слишком-то честная, как выяснилось.
– Но знаете, – рассудительно сказал Бергер, – Мурзина вполне могла поклеить в новой квартире обои, потом оставить там Юлю и Стахеева наедине. Сама она вернулась в старую квартиру раньше, а потом увидела, как идет домой Алексей.
– Очень кстати встала у окна, верно? – Алена усмехнулась. – Конечно, вы совершенно правы: она вернулась раньше. И я вам скажу, для чего: чтобы убить Ларису.
– Зачем? – быстро спросил Бергер. – Чтобы место для Юли освободить?
– Всякое возможно, но есть у меня ощущение, что Юля тут вообще ни при чем. Вы про мадам Помпадур когда-нибудь слышали?
– А как же! Фаворитка французского короля Людовика XIV.
– Вернее, Людовика XV. Но она была не только фаворитка, а… Название такое – Олений парк – вам что-нибудь говорит?
– Совершенно ничего.
– Ну ладно, об этом, как пишут в романах, ниже. А пока… Вы не припомните, Александр Васильевич, кто Мурзина по профессии?
– Невропатолог в одной частной клинике.
– Невропатолог?!
У Алены от неожиданности даже голос сел.
– А что такое? – насторожился Бергер.
– Сейчас, сейчас… – пробормотала Алена, вытаскивая телефон и набирая номер Грунского.
– Николай Анатольевич, добрый день! Алена Дмитриева к вам снова пристает, извините, ради Бога.
– Да пожалуйста, – усмехнулся Грунский. – Как, помогла вам моя информация?
– Конечно, огромное спасибо, только…
Она осеклась. Информация Грунского! Боже мой, информация о том, что при осмотре врач нащупал у Тамары Семеновой опухоль, информация, полученная каких-то три часа назад, уже безнадежно устарела. Тамары больше нет в живых! Но говорить об этом Грунскому не стоит.
– Только – что? – переспросил доктор.
– Только… только я еще кое-что хотела у вас узнать, – виновато проговорила Алена. – Вам что-нибудь говорит фамилия Мурзина?
– Мурзина? – задумчиво повторил Грунский. – А имя у этой фамилии какое?
– Людмила.
– Я так и думал. Тем более что это единственная Мурзина, которую я знаю.
Услышав его слова, Алена нажала на своем мобильнике кнопку динамика и жестом призвала Бергера ко вниманию. Так что теперь Грунский вещал на заинтересованную аудиторию.
– Оч-чень она интересная дама, Людмила Мурзина! – сказал он. – Одно время считалась весьма перспективным психологом. Одна из первых в Нижнем начала заниматься нейролингвистическим программированием, потом – психотропным воздействием на личность, однако не нашла хорошего научного руководителя, и вышло больше шуму из ничего, чем исследования. Потом она перестала наукой заниматься, все свои заделы забросила.
– А по-моему, именно ею она и стала заниматься, – задумчиво проговорила Алена. – Не знаете, где она теперь работает?
– Понимаете, Людмила из тех людей, кто хочет много и сразу. И она очень завистлива, не выносит, когда у других что-то получается, а у нее – нет. К тому же у нее редкостная, просто уникальная способность ссориться с людьми. Куда она только ни приходила работать, сразу со всеми начинала ругаться, причем с позиции силы. Очень деспотичная. Особенно не выносит мужского превосходства. С ней одно время работал на телефоне доверия один мой бывший ученик, и он немало про нее любопытного рассказывал. Знаете ведь, на телефон доверия от хорошей жизни не звонят. Как правило, у людей или тяжелые проблемы, или нервные расстройства. Или даже склонность к суициду. Но на телефоне работают не психиатры, а психологи, они не лечат, а советуют, как разрулить ту или иную проблему. Людмила же призывала лечить суицидальные настроения с помощью психотропных средств, фактически зомбировать людей на ощущение счастья и покоя. Разумеется, все психологи были против, а Людмила после этого куда-то ушла, в какую-то частную клинику, что ли, даже не знаю точно.
– Скажите, она случайно не имела отношения к предприятию «Химфарм-НН»?
– Чего не знаю, того не знаю!
Алена словно бы увидела, как Грунский обескураженно развел руками, и простилась с ним, выговорив разрешение позвонить еще – «если будет какой-то вопросик, хорошо, Николай Анатольевич?».
– Всегда пожалуйста! – отвечал Грунский.
– Интересная информация. Только я не понял, зачем вам нужно знать так много о Мурзиной, – сказал Бергер, когда Алена убрала телефон. – Кстати, насчет «Химфарма»… Почему вы именно об этом предприятии спросили?
– Да так… Просто я слышала об одном странном деле, которое на том «Химфарме» приключилось, да было запрятано под сукно.
– Совершенно верно, – кивнул Бергер. – Именно что под сукно! Однако я входил в состав первой следственной бригады, которая работала по делу. Поэтому на сто процентов могу утверждать: Людмилы Мурзиной среди работников «Химфарма» не было, там вообще трудилось не слишком-то много народу. Но… – Бергер потер лоб. – Но знаете, я вдруг вспомнил что-то, мысль какая-то в голове мелькнула… нет, не улавливается! Мелькнула мысль – и нет ее.