Мода на умных жен
Шрифт:
Стало тихо. Все звуки в мире исчезли. Остался только свист разрываемого пулей воздуха.
Что-то сильно ударило Алену в плечо, так сильно, что она упала на бок. Перед глазами оказался грязно-серый асфальт Покровки. И тяжесть навалилась сверху, совершенно невыносимая тяжесть, загородившая весь мир. Что-то хотелось сказать, произнести какое-то имя…
Алена чуть повернула голову, силясь увидеть хоть что-то. Хмурое черноглазое мужское лицо нависло над ней, выкрикнуло:
– Жива? – и исчезло.
Тяжесть тоже исчезла. Видимо, черноглазый мужчина и был той тяжестью.
«Игорь?»
Нет, это был не Игорь. Ну откуда бы он здесь взялся, в самом деле? Только в сказках любимый приходит к тебе в минуту твоей жизни, которая может стать последней…
А если это не он, значит, минута жизни еще не последняя?
От этой поистине поразительной мысли исчезнувшие было звуки мира вернулись. Покровка визжала на разные голоса, мужские и женские, кто-то громко и пронзительно свистел, завывала сирена, и в разных тональностях курлыкала сигнализация сразу нескольких машин.
Алена попыталась пошевелиться, но другой мужской голос крикнул:
– Тихо!
Нет, опять не Игорь, ну что ты будешь делать… Это был Бергер.
Бергер, который до сего мгновения почему-то лежал рядом, вскочил и побежал, пригибаясь, в узкий проход между Домом культуры и магазином «Артем». В руке у него что-то было такое металлическое, черное… Пистолет, что ли? Но откуда он его взял?!
«А как же «рамка»? – подумала Алена. – Как же он его в суд-то пронес? Может быть, по блату?»
Навстречу Бергеру, сильно прихрамывая, бежала какая-то женщина, маленькая, проворная, в серой куртке. Проход между домами был очень узкий, но она каким-то образом обогнула-таки Бергера и даже умудрилась сделать еще несколько шагов, но тут уж он не оплошал: поймал ее за руку, с силой рванул к себе, она упала на колени с заломленной за спину рукой, завизжала от боли пронзительно, как шавка, которой отдавили лапу, оскалилась… В самом деле, что-то от злобной шавки было в лице женщины с мелкими, аккуратными, прежде точеными, а теперь искаженными болью и ненавистью чертами.
Ох, как она рвалась, как билась, как визжала, как закатывала глаза, но Бергер держал ее, словно и без всяких усилий, одной рукой. Правда, правой, а не левой. В левой у него сначала был пистолет, а потом откуда-то взялся мобильник, в который Бергер что-то быстро-быстро говорил. Иногда он отрывался от трубки, когда Людмила начинала дергаться слишком сильно, потом опять начинал говорить.
Вокруг толпились люди, глазели, охали, возбужденно переговаривались, но близко к Бергеру не подходили. Иногда чьи-то спины загораживали от Алены эту странную пару, и тогда она начинала нетерпеливо ерзать по асфальту, силясь ничего не пропустить, но почему-то не догадывалась встать и подойти поближе.
Когда в очередной раз спины около Бергера раздвинулись, она увидела мужчину в джинсах и короткой замшевой куртке, как показалось Алене, чрезмерно легкой для конца октября. Мужчина что-то говорил Бергеру, скупыми жестами указывая то на бьющуюся Людмилу, то на крышу Дома культуры.
Потом он что-то еще сказал, Бергер махнул мобильником в сторону Алены, и мужчина обернулся.
Алена подумала, что уже видела где-то его лицо. Хмурые, резкие черты, недобрые глаза… черные глаза… А, это он только что придавливал ее к земле всей тяжестью своего тела и орал как ненормальный:
– Жива?!
Вдруг до Алены дошло, что она осталась жива именно потому, что именно он сначала сшиб ее на землю, а потом прикрыл собой. И еще она вспомнила его имя: Максим. Тот самый Максим, который два дня назад помогал ей транспортировать до дому великого притворщика нашего времени – Алексея Стахеева…
Увидев, что Алена на него таращится, Максим подошел к ней и подал руку:
– Вы почему сидите? Ох, извините, я вам ничего не сломал, когда сбил с ног?
– Не знаю, – прошептала Алена, опираясь на его руку и осторожно вставая.
Прислушалась к себе. Вроде все цело. Слава Богу, она упала не на колени – после летних приключений в вековых стенах некоего французского замка [13] колени стали самыми проблемными зонами в ее теле.
– А зачем вы меня сбили с ног? – спросила она, отряхиваясь.
– Затем что в вас стреляли. Вы разве не заметили?
Ох, как нравились Алене Дмитриевой мужчины с чувством юмора!
– Первый раз эта дама промахнулась, пуля ударилась о решетку, – сказал Максим. – Я сразу понял, что следующую словите вы, ну и подсуетился. Понимаете, я за ней следил, через всю Покровку за ней прошел, пока она тащилась за вами, а вы, конечно, ничего не замечали. Я ее довел до суда, потом на какой-то машине сработала сигнализация, я отвернулся – и Людмила исчезла. Как сквозь землю провалилась! Я тут все обегал – нет нигде. Решил ждать, чувствовал, что она не зря плелась за вами так долго. Но что пальбу откроет из-за угла – такого я, честно сказать, не предполагал. А она вот…
13
Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «На все четыре стороны», издательство «Эксмо».
– Вы от Муравьева? – спросила Алена, осторожно делая шаг, а потом и другой.
– А кто такой Муравьев? – спросил Максим с искренним недоумением.
– Тогда почему вы следили за мной? – в свою очередь изумилась Алена. – Я думала, вы меня охраняете по заданию Муравьева.
– Да нет, я сам по себе. Хорошо, что вовремя успел. Жаль только, не сразу понял, что такие опасные связи у вас – не по злому умыслу, а по незнанию, с кем имеете дело.
– Опасные связи?
– Ну, Алексей Стахеев, Людмила Мурзина…
– Откуда вы их знаете? Ну, Алексея вы видели тогда, ночью, когда изображали из себя частника. А Людмилу-то откуда?
– Неважно, – отмахнулся Максим. – Пойдемте, а то ваш защитник скоро обессилеет – держать эту особу не так просто.
– Его зовут Александр Бергер, – сказала Алена.
– Тот самый Бергер? – остро взглянул Максим.
– Какой тот самый?
Максим не ответил.
Из-за угла Октябрьской улицы вывернулось сразу несколько милицейских машин с мигалками. Бергера наконец-то избавили от Людмилы. Двое дюжих мужиков в форме потащили ее к машине. И, такое ощущение, держали они ее с трудом.