Модель событий
Шрифт:
— А надолго у вас это? — осторожно спросил он.
— Весна как всегда наступила внезапно, и оказалось, что наш теремок к ней не готов.
— А может, это водная стихия заметила, что ей отвели самый маленький зал, и протестует! — подсказал проходивший мимо лакированный очкарик. — Ты сколько, кстати, за коллекцию хочешь?
Алик задумался. Музейщиков он представлял себе совсем не так. Да и музей, признаться, выглядел совсем не по-музейному.
— Ну, мы за ремонт-то не брались ещё, ты так не смотри, — сказала девушка в лыжном
— Так сколько? — повторил очкарик. — Мне это нужно в бюджет внести.
— А давайте я вам её подарю, — сказал Алик и глубоко вздохнул. Казалось бы, он только что отдал совершенно незнакомым людям дело всей своей жизни. Но он не почувствовал себя обделённым: теперь не надо ждать, пока кто-то признает в нём мальчика, говорившего басом, и сделает ему подарок. Теперь он может делать подарки сам. Всем, кому захочет. А кому не захочет — не делать.
— Широко живёшь. Запишем как взнос? — посмотрев на девушку в лыжном костюме, спросил очкарик с коком.
Та утвердительно кивнула.
— Ну что, — ухмыльнулся лакированный, — поздравляю. Теперь ты — один из нас. В ближайшие несколько месяцев тебя ждёт каторжный труд, а при удачном стечении обстоятельств — процент с выручки.
— Да не пугай ты его так! — засмеялась лыжная девушка. — С нами вообще весело, и начальников у нас здесь никаких нет.
— Пусть знает, с кем связался! — страшным голосом сказал лакированный кок. — Мы, кстати, тут ещё и ночуем иногда. Основную работу никто ведь не отменял.
— Вот что-что, а ночевать здесь я буду с особенным удовольствием! — заявил Алик.
«Не снижай планку! — твердили ему родители. — Помни, кем ты был! А то станешь никем, и будут звать тебя никак, и никому ты не будешь нужен!»
А он всё-таки не послушался, снизил планку, стал обычным, самым обычным человеком. И в кои-то веки почувствовал, что кому-то нужен.
Константин Петрович сидел за кухонным столом и вяло ковырял вилкой котлету. Нужно было хоть что-то съесть, но вместо этого он снова и снова перечитывал сегодняшние SMS — сначала те, которые он отправил Маше, а потом те, что получил от неё в ответ. Где он опять допустил ошибку? В чём просчёт?
Сначала ведь всё было как в волшебном сне — он отправил ей тот самый «важный документ», написанный по-французски. Получил в ответ предложение немедленно приехать в Париж, потому что там такая весна, какой нигде не бывает, и такие новости, о каких можно рассказать только лично, и кое-кто хочет взять у него мастер-класс, а ещё тут есть замечательный уличный музыкант, которого Константину Петровичу обязательно нужно услышать. Он ответил, что прямо сейчас поехать не сможет: во-первых, дела, вовторых, виза, в-третьих, как-то это всё слишком спонтанно.
На это Маша написала: «Время есть», — как всегда, латиницей: «Vremja est». А на следующую SMS не отреагировала.
Превратив котлету
Техник, судя по всему, собирался смыться с работы пораньше, оправдываясь тем, что ему, дескать, поручили следить за настроением Модели Событий, а именно сейчас её настроение под угрозой. Проверить его слова было невозможно — Константин Петрович предпочёл бы съесть недельный отчёт, чем ещё раз пообщаться с Вероникой.
— Конечно, — снисходительно произнёс он, — легко быть безответственным, когда от тебя не ждут многого. А мне ещё нужно отправить отчёты филиала в Москву, рассчитать с Лёвой промо-акцию, чтобы он опять не вылез из бюджета, то, сё, ещё объяснительные ваши читай. Столько дел — за всеми надо уследить.
— Ты забыл самый главный проект, — прыгая по приёмной в одном кроссовке, заявил Виталик.
Паника метнулась за стёклами очков коммерческого директора. Но он тут же взял себя в руки.
— Какой же? — небрежно спросил он.
— Самый главный проект — это твоя жизнь! — ответил Виталик, вытаскивая из-под стеллажа вторую кроссовку. И сразу, без перехода, чтобы не дать собеседнику впасть в медитативную задумчивость, продолжал, указывая на пачку записок у него в руках:
— Ну как, хорошо я объяснился? Убедительно?
— Поубедительнее прочих. Но расслабляться не стоит. Надо стараться быть лучше, потому что всегда есть, к чему стремиться.
— Не надо постоянно куда-то стремиться, — огорошил его Виталик. — Ты и так лучший — постой немного на пьедестале почёта и просто отдохни. Поверь, ты никогда не пропустишь начала следующих соревнований. Ты настолько безупречен, что можешь позволить себе некоторую небрежность.
Смешно. А может быть, что-то в этом есть? Константин Петрович вновь потянулся к телефону. И всётаки что же он сделал не так? Начнём с последней SMS от Маши.
«Время ест», неожиданно прочитал он. «Хронос пожирает меня со страшной силой, а я не сопротивляюсь». И это был последний и решающий волшебный пинок на пути в Париж.
Он позвонил подруге Елены Васильевны, в надежде, что та остановит его. «Тебе повезло, парень. Если загранпаспорт в порядке, то я тебя в следующие же выходные отправлю в Париж с группой. Заноси документы в субботу с утра, только не тяни с этим», — приветливо сказала она.
Выписать себе справку с работы он сможет сам, завтра же. Рядом с офисом есть фотоателье. Анкету заполнит. Паспорт в порядке. В прошлом году Константин Петрович ездил на Франкфуртскую книжную ярмарку. На два дня. Даниил Юрьевич придумал ему пустяковое поручение, лишь бы этот трудоголик хоть немного развеялся.
Следующий уик-энд его вполне устраивает. У родителей был на прошлой неделе, авралов не предвещается. На всякий случай он открыл ежедневник. В графе «планы» красивыми округлыми буквами было выведено: «Быть с Машей в Париже».