Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара
Шрифт:
Позиция Зейпеля стала доминирующей. Таким образом, именно христианские социалисты к моменту распада государства оказались политической силой, с одной стороны, вполне националистической, но с другой — наиболее связанной с империей и с династией. Христианских социалистов не привлекала популярная среди социал-демократов идея германского аншлюза, хотя они поначалу и не знали, что делать с неожиданно образовавшимся австрийским государством.
Лично Зейпель имел некоторый опыт работы в правительстве еще во времена империи. В 1918 г., незадолго до краха старого режима, его назначили министром общественного благосостояния. Тем не менее в новых условиях
Зейпель, бесспорно, был необычным политическим лидером. Католический священник, профессор моральной теологии Зальцбургского университета, иезуит, блестящий оратор, умеющий оказывать воздействие на паству, он в своей политике откровенно использовал то, что принято называть иезуитскими методами, стремясь достигнуть цели любыми возможными средствами. Современники отмечали, что «за его орлиным профилем временами проглядывал хитрый лис, а в его "ангельской" политике всегда находил себе место Мефистофель».
Новый курс
Видя панику, возникшую в стране из-за неспособности самостоятельно прокормиться, Зейпель в 1918 г. не отрицал необходимости вхождения Австрии в состав какого-то крупного государственного образования (имелись в виду аншлюз или создание Дунайской федерации, воссоздающей в новой форме старую империю), но акцентировал внимание на постепенности осуществления данного процесса. Фактически уже тогда он вступил в спор с социал-демократами, желавшими ускорить объединение. Когда же стало окончательно ясно, что Австрия должна не искать сильных партнеров, а идти по пути формирования независимого государства и построения собственной экономики, Зейпель развернулся в полной мере, стремясь создать условия для проведения такой политики.
Для Зейпеля было принципиально важно убедить влиятельные зарубежные правительства в необходимости оказать согласованную поддержку Австрии. В ходе своей поездки по столицам соседних государств — Германии, Италии, Чехословакии, он сумел всюду создать нужное ему впечатление. Жалуясь на неспособность своей страны выйти из долговременного кризиса, он то намекал на возможность аншлюза, то говорил о вероятном уходе под протекторат Италии, то создавал впечатление австрийского сближения с Чехословакией и Югославией.
Каждому из соседей не нравился вариант возможного усиления влияния на венскую политику другого соседа, поскольку это могло нарушить с таким трудом сложившийся хрупкий политический баланс сил. Особенно сильно европейцы опасались аншлюза, связанного с усилением немецкого реваншизма, а также возможного формирования Великой Италии (заметим попутно, что в конце 1922 г. правительство страны возглавил Бенито Муссолини), которая таким образом переваливала бы через Альпы и создавала новые геополитические проблемы в условиях, когда Европа еще не успела полностью расхлебать последствия недавнего возвышения Германии. Таким образом, в Европе нарастало общее желание применить согласованные усилия для преодоления австрийского кризиса.
В конечном счете благодаря дипломатии Зейпеля в австрийские финансовые дела была вынуждена вмешаться Лига Наций, хотя социал-демократы до последней возможности сопротивлялись подходу, предложенному их политическими конкурентами. Например, Отто Бауэр утверждал, будто Австрия самостоятельно может изыскать средства для стабилизации валюты, а коммунисты даже предложили план осуществления широкомасштабных конфискаций имущества для того, чтобы избежать международного контроля за ходом австрийских реформ. В частности, у коммунистов возникла идея захвата государством церковного имущества для последующей его распродажи.
И все же 4 октября 1922 г. Австрия получила крупный международный заем, который обеспечивали Англия, Франция, Италия и Чехословакия при условии наведения порядка в финансовых делах страны. Политическим условием данной сделки было замораживание на 20 лет вопроса об аншлюзе.
Данный пример реализации программы Лиги Наций представляет собой особый интерес, поскольку это был первый в мировой экономической истории случай осуществления реформ с помощью финансирования и под контролем международной организации. Впоследствии, когда был создан Международный валютный фонд (МВФ), такого рода программы стали реализовываться в массовом порядке.
Брюссельский консенсус
Лига Наций впервые поставила вопрос о реализации программ помощи реформам на международной финансовой конференции, проведенной в Брюсселе в сентябре-октябре 1920 г. На этой конференции был принят план Мулена, названный по имени разработавшего его амстердамского банкира. План был нацелен на то, чтобы восстановить в значительной мере разрушенную войной практику предоставления международных коммерческих кредитов.
Но для восстановления нормальной деловой практики требовалось оказать содействие целому ряду стран. Ведь кредитование возможно только в условиях здоровых финансов. В том числе и финансов государственных. Поэтому план Мулена выдвигал комплекс требований как к отдельным странам, желающим получить доступ к кредитным ресурсам, так и ко всей международной финансовой общественности. Этот документ 1920 г. удивительно напоминает вашингтонский консенсус 80-90-х гг. XX века, т.е. тот подход, к которому вернулись экономисты более чем через полстолетия при разработке принципов осуществления реформ в странах Центральной и Восточной Европы.
Среди важнейших требований «брюссельского консенсуса» были, в частности: обеспечение бюджетной сбалансированности; осуществление политики, способной остановить инфляцию; учреждение центральных эмиссионных банков; предоставление международных кредитов лишь на коммерческих условиях.
Помимо вышеперечисленных финансовых требований Брюссельская конференция приняла декларацию, в которой призвала к свободе торговли и к отмене всех протекционистских ограничений не только в отношениях между вновь возникшими на развалинах старых империй государствами, но и в целом во всем мире.
Основываясь на принципах восстановления кредита, сформулированных в Брюсселе, Великобритания, Франция, Италия и Япония уже в марте 1921 г. приняли решение отложить свои репарационные требования к Австрии на неопределенное будущее. А затем, когда были достигнуты договоренности с правительством Зейпеля, Лига Наций непосредственно приступила к реализации программы.
В Вену прибыл бургомистр Амстердама г-н Циммерман, приступивший к исполнению обязанностей специального комиссара, наблюдающего за экономическим восстановлением. Парламент должен был передать правительству все полномочия, необходимые для осуществления финансовой стабилизации. До 20-го числа каждого месяца правительство обязывалось предоставлять на рассмотрение Циммерману проект расходов и доходов государственного бюджета на следующий месяц. Впоследствии точно так же комиссаром Лиги Наций утверждался и отчет о его исполнении. Действительно, как и опасались левые, экономика страны на время оказалась под жестким контролем «мировой буржуазии».