Модный Вавилон
Шрифт:
— Не видела Кейт на этой неделе? — спрашивает Александр.
— Нет, — говорит Лидия. — Вы же знаете: она ненавидит ходить по подиуму. Кейт слишком сексуальна, для того чтобы участвовать в показах. Вся прямо пышет сексуальностью, иногда это портит жизнь. Помните, я рассказывала вам, что было в прошлом году у Марка Джакобса?
— Кажется, да, — говорю я.
— Конечно, помнишь, — отвечает она. — Они мне отказали, потому что я, видите ли, слишком верчу задницей и размахиваю руками. Им нужны были клоны, а я слишком выбиваюсь из общей массы. У всех одинаковые прически и одинаковый макияж. Мы изображали роботов. Джакобс такой душка. Просто ужас, если я больше не смогу участвовать в его показах. — Она поводит плечами. — Но меня теперь слишком хорошо знают. К слову сказать, он никого не зовет по имени. Это, понимаете ли, отвлекает от костюмов. И в любом случае не очень-то много платит. Вы в курсе, что некоторые дизайнеры расплачиваются шмотками? А кому нужна одежда прошлого сезона?
— Крохоборы, — говорит Александр и посасывает соломинку. Он заказал себе банановый коктейль.
— У нас, конечно, манекенщице трудно разбогатеть, — отзываюсь я, намекая на те двести фунтов, которые мы платим своим моделям за работу.
— Да, но ведь у вас — не всемирно известный брэнд, правда? — намекает Лидия.
— И я это слишком хорошо знаю.
— Ой, я не имела в виду… — Она закрывает рот ладонью.
— Пустяки.
— Мне нравятся твои платья, — улыбаясь, говорит Лидия.
— Прошу прощения, — шепчет Александр, — но я только что видел, как в бар вошли те две шалавы, которые смешали с грязью твою предыдущую презентацию.
Мы отставляем свои бокалы и смотрим на двух особ, которые направляются к стойке. Их тела втиснуты в немилосердно узкие жакеты и облегающие юбки, обеим явно неудобно. Я улыбаюсь. Всегда испытываешь глубокое удовлетворение, когда видишь женщин, которые слишком толсты для того, чтобы носить модную одежду, но при этом изо всех сил стараются выглядеть стильно. Конечно, я бы не стала так злорадствовать, если бы не тот факт, что две эти сволочи сильно подпортили мне репутацию.
— Добрый вечер, — говорю я, улыбаясь и приподнимая бокал в знак приветствия.
— О, дорогая! — Обе слегка напрягаются, как бы пытаясь припомнить, что именно они обо мне написали. Та, что рангом пониже, вроде бы начинает краснеть, но вторая — редактор — скалится, как гиена, и думает, что это ей легко сойдет с рук.
— Приятно вас видеть.
Я улыбаюсь. Они отвечают тем же.
— Мы тоже рады, — почти поет редакторша.
— Здорово. Развлекаетесь?
— Да. Потрясающе. Здесь действительно очень весело.
— Потрясающе, — как попугай, повторяет ассистентка.
— Есть какие-нибудь предпочтения?
— О! — Это редакторша.
— О! — вторит ей ассистентка.
— Все супер?
— Да.
— Хорошо.
— Смотрите! — восклицает редакторша. — Это Гленда Бэйли! Мне нужно с ней поздороваться.
— Гленда! — ахает ассистентка.
— Вы не против?
— Нет. — Я улыбаюсь.
— Приятно было встретиться, — завершает диалог ассистентка.
— Мы обязательно должны пообедать вместе, — изрекает редакторша и поворачивается на шпильках, собираясь уходить. — И как можно скорее.
— Буду рада. — Я поднимаю бокал мартини. — Жду с нетерпением.
— Не понимаю, почему ты не отшила их? — возмущается Лидия, поворачиваясь к ним спиной. — Я этих двоих просто не перевариваю, а их журнал — дерьмо.
— Не хочу, чтобы они думали, будто я встревожилась, — говорю я. — К тому же теперь у них дела тоже идут куда хуже, чем прежде.
Мы видим, как в другом конце бара эта парочка втерлась в очередь. Они ходят по кругу, как слоны в цирке (или как заходящие на посадку самолеты), и очень хотят заговорить с главным редактором Harper's Bazaar. Они подкрадываются, улыбаются, переминаются с ноги на ногу, пытаясь привлечь ее внимание, в то время как Гленда беседует с Виктором. Или с Рольфом? Не знаю, кто из них кто.
— Что неприятнее: наблюдать за тем, как трахаются два дикобраза, или за этой сценой? — спрашивает Александр, допивая свой банановый коктейль. — Помнится, на прошлогодней Неделе моды в Париже я подошел к этим бабам. Думал, что мы друзья. Так вот, я поздоровался, а они обернулись и сказали: «Мы сейчас заняты, не могли бы вы подождать десять минут?»
— Я всегда получаю огромное удовольствие, когда смотрю на этих сук, — говорит Лидия, закуривая. — Весь год они занимаются тем, что сволочат друг дружку, пытаясь вырваться вперед. Разговаривают лишь о том, кто кого терпеть не может и кто кому подложил свинью. Они такое творят!.. Всегда думала, что собрать их на Неделе моды — все равно что посадить всех школьных хулиганов в один автобус. Когда я иду по подиуму, меня особенно забавляет то, что они ненавидят друг друга и тем не менее вынуждены сидеть рядом. Их всегда волнует, кто получил лучшее место, кто тут самый главный, кто красивее выглядит, у кого больше денег. Можно животик надорвать от смеха.
— Гленда снизошла до них, — сообщает Александр. — Должно быть, она сверхудачно пошутила. Взгляните, как они хохочут.
— Пойдем? — спрашивает Лидия.
— Да.
— У нас впереди три вечеринки, ужин в «Башне» с Мисси Райдер, а в половине одиннадцатого я работаю на показе Lanvin.
— Дьявол, — вздыхает Александр, с шумом высасывая остатки коктейля. — Нелегкое же это занятие — мода.
5
Мы возвращаемся в Англию совершенно измученные. Тяжело сочетать распродажи с вечеринками. Но должна сказать, что ни за что на свете не пропустила бы вечер у Louis Vuitton. Это — закрытие Недели моды в Париже, завершение сезона. Все как с цепи сорвались. В Petit Palais творится что-то невероятное, шампанское течет рекой, супермодели позируют… В туалетах огромные толпы тех, кому не терпится принять дозу. Дожидаясь в очереди (причем на, вполне законных основаниях), я вдруг услышала душераздирающий вопль. Какой-то незадачливый стилист так торопился, что случайно смахнул весь запас кокаина, выложенный на сиденье унитаза, своей же челкой. Ругань и проклятия, которые он изрыгал в ярости, слушать было очень забавно.