Мое безрассудное сердце

Гудмэн Джо

— Знаете, отец хотел сына.

Ни Джек, ни брат даже не упоминали об этом. Может быть, Колин так много значил для Ремингтонов еще и по этой причине?

— Я не знал.

— Это так. Мама умерла, подарив ему мальчика. Но ребенок тоже умер. Кажется, папа так и не простил себе этого. — Джонна выпрямилась и невесело засмеялась. — Не понимаю, зачем я все это вам говорю?

Декер отодвинул кружку с молоком подальше, чтобы Джонна не могла до нее дотянуться.

— Возможно, вам нужна твердая

опора, — бросил он.

Джонна улыбнулась, и эта улыбка пригвоздила Декера к стулу. Ему пришла в голову мысль, что она правильно делает, пряча свои чувства и мысли от посторонних глаз. В бостонской гавани женщины с внешностью Джонны Ремингтон командуют только в одном месте — в спальне, выходящей на боковую улочку.

Улыбка Джонны дрогнула, а затем и вовсе исчезла под изумленным взглядом Декера. Она облизнула верхнюю губу, убирая молочную полоску, и спросила, указывая на сжатую в кулак руку:

— Что у вас там? Серьга?

Брови Декера высоко взлетели.

— Вы знаете о ней?

— Конечно, — просто ответила она. — Одна из служанок нашла ее у вас в куртке во время чистки. Она показала ее миссис Девис, а та принесла мне. Я уверила ее, что серьга не украдена, и велела положить обратно. Можно? — Джонна протянула раскрытую ладонь.

С некоторой неохотой Декер разжал кулак и, сам не понимая, зачем он это делает, положил сережку на ладонь девушке.

Восхищаясь драгоценной вещью, Джонна перевернула ее и увидела буквы ER, выгравированные на золотой капле.

— Какая красота! — проговорила Джонна тихим, почтительным голосом. — Elizabeth Regina. Королева Елизавета. Колин описывал мне эту серьгу. Ее изготовили ко дню коронации Елизаветы, не так ли? А это значит…

— Что ей почти триста лет.

— Она очень ценная.

— Она бесценна, — сухо возразил Декер. В его голосе Джонна почувствовала незнакомую резкость. Она вернула ему серьгу, и Декер спрятал ее в карман куртки.

— Простите, — сказала девушка. — Я не хотела вас обидеть. Я немного знаю, что значит для вас эта вещь.

— Вы можете знать только то, что вам рассказал Колин, — холодно проговорил молодой человек. — Вы понятия не имеете, что она действительно для меня значит.

Джонна слегка приподняла брови.

— Простите, — повторила она. — Конечно, вы правы.

Декер никак не прореагировал на ее извинение, возможно, он его даже не слышал. Когда Джонна произносила его, Декер встал и с грохотом отодвинул стул.

— Наверное, я все же выпью в конце концов, — сказал он.

— Молоко в холодном шкафу сзади… — Джонна осеклась, потому что Декер направился обратно в кладовую. Он вернулся с полупустой бутылкой виски, которую приметил еще по пути в подвальное помещение.

— Стаканы?

Джонна

указала на посудный шкаф.

— Два, пожалуйста.

Ничего не говоря, Декер достал два стакана, поставил их на стол рядом с бутылкой и налил добрую порцию в каждый. Подняв стаканы, внимательно посмотрел на них и наконец подал Джонне тот, в котором, по его оценке, виски было чуточку меньше.

— Так почему же вам не спится? Вы опять поспорили с Шериданом?

«Опять?» — чуть было не возразила она, но передумала. Что случится, если Декер узнает о ее первом споре с Грантом? Что плохого, если он узнает и о последнем?

— Вы слышали, он сказал, что был вечером в Фэнейл-Холле. Там выступал Гаррисон.

— Собрание сторонников отмены рабства?

Джонна кивнула.

— Вы этого не одобряете?

— Это не совсем точно, — начала она. — Я считаю, что это опасно. Он был очень возбужден, когда пришел сюда. У него появилась идея встретиться с человеком, которого называют Сокол.

— Сокол? — Декер посмотрел на Джонну с недоумением. Она же предполагала, что это имя вызовет у него иную реакцию. — Я не знаю такого имени.

— Значит, вы единственный человек в Бостоне, которому оно неизвестно. Разве вы не читаете газет, капитан Торн?

— В последнее время — нет.

— Об этом человеке писали задолго до того, как вы слегли.

— Значит, я прозевал эту статью, — беспечно ответил Декер. Джонна фыркнула, ясно давая понять, что другого она и не ожидала.

— Сокол — это имя, которое дали получившие свободу рабы своему освободителю. Гаррисон услышал об этом и написал статью в своей газете.

— Стало быть, это мужчина?

Джонна открыто посмотрела на него.

— А почему вы думаете, что их освободитель — мужчина? — спросила она. — Это могла быть и женщина.

— Вам очко. — Декер отхлебнул виски.

— Вероятно, это мужчина, — уступила она. — И вряд ли Сокол — настоящее имя. Это было бы довольно глупо, не так ли? Несомненно, рабы не собирались выдавать его.

Джонна придвинулась к самой спинке стула и подтянула колени к груди. Из-под пеньюара высунулись пальцы ног. Декер отметил, что она действительно босая.

— А зачем Грант хочет с ним встретиться? — спросил Декер.

— Ему пришло в голову, что он может помочь Соколу. Деньгами. Кораблями. Еще связать его с «подземкой». Что-нибудь в этом роде. Грант хочет активно участвовать в деле, в которое верит.

— Значит, мистер Шеридан не бесхребетный человек. Какое счастье для вас!

Фиалковые глаза Джонны впились в лицо Декера, ища следы сарказма. Но сарказма не было ни в его чистых, точеных чертах, ни в голосе.

— Да, — сказала она. — Да, нам обоим повезло.