Мое чужое сердце

Александер Арина

Мы поприветствовали его и переглянулись между собой. Чувствовалось, что вскоре в нашем полку поредеет.

— А что такие красивые девушки и без кавалеров? — поинтересовался Никита, расположившись между мной и Маринкой.

— И не спрашивай, — запричитала подруга, стреляя глазками. — Перевелись настоящие мужики. Приходиться одним куковать.

Никита засмеялся, окинув меня взглядом, от которого слегка передернуло. Мало того, что был не в моем вкусе (до ужаса не люблю бородатых), так ещё постоянно касался локтем. Он откупорил шампанское, и в откуда не возьмись принесенные бокалы, полилась игристая

жидкость.

Я исподтишка наблюдала за этим «персом», как любит выражаться Нина, и думала, что он далеко не так прост, как кажется. По крайней мере, не среднестатистический рабочий класс, к которому принадлежали мы. Об этом кричала его одежда, дорогие часы, увесистая золотая цепь и такой же перстень. А ещё поведение и манера разговаривать. Рядом с ним было как-то не по себе. А вот Маринка цвела и пахла. Прям соловьем заливала вокруг него.

Оказывается, они познакомились год назад в травматологии и с того дня поддерживают «дружеское» общение. Пару раз я пресекала его попытку стать теснее весьма выразительным взглядом, который действовал на него, как на зайца стоп-сигнал — безрезультатно.

Шампанское, которое меня практически заставили попробовать, приятно щекотало нос пузырьками. Помня о своей реакции на него, осторожно пригубливала, растягивая удовольствие. Зато Маринка с Олей приговорили бутылку одним махом. И пока велись разговоры ни о чем, Никита заказал ещё одну.

— Стася, тебе не понравилось шампанское? — участливо поинтересовался он и буквально коснулся бородой моей щеки. Бррр. Не спорю, музыка играет весьма громко и чтобы услышать друг друга приходиться наклонять к середине стола или к говорившему, однако это не значит, что можно лезть своей растительностью мне в лицо.

— Понравилось, — чтобы не показаться неблагодарной сделала хороший такой глоток. — Просто я не дружу с алкоголем.

Думала, обручальное кольцо, красочно переливающееся всеми цветами радуги от неоновых вспышек, сможет остудить его интерес. Ага. Сейчас…

Не успела домучить шампанское, как в мой бокал плеснули добавки. И кто? Маринка!!! Чтоб её. Подруга называется. Чтобы пропустить ненужные тосты, я пошла танцевать. Не пить же сюда пришла. Грабовская поддержала меня, скорее всего, почувствовав себя лишней.

Вот именно этого мне и не хватало: драйвового и крышесносного настроения. Когда общая качающая атмосфера объединяет тебя с незнакомыми людьми, и тебе становиться пофиг на всё. Будто я была не я. Ощущение легкости наполнило вены и хотелось, чтоб оно не заканчивалось никогда. Чтобы стерло из памяти события последних недель, убийство человека, ложь, в которой погрязла по уши и любовь. Её особенно… Насколько было бы проще, не имей я чувств к Шамрову.

Когда очередной трек подошел к концу, мы вернулись к воркующей парочке. В горле пересохло. Не допитое шампанское так и манило пригубить. Пригубила. Оно уже успело потерять свою игристость и теперь напоминало полусладкое вино с конфетным послевкусием. Выпила ещё.

Время не шло, оно просто летело. В переполненном людьми помещении стало ещё теснее, ещё жарче. Может, это спиртное так действовало? Не знаю. Посмотрела на часы и офигела. Уже полночь. Детское время для подобных заведений, но только не для меня.

Стало плохо. Не тошнило. Нет. Просто закружилась

голова, и захотелось ополоснуть лицо прохладной водой.

— Я в уборную, — предупредила девочек, заметив при этом на себе маслянистый взгляд Никиты. — Что-то мне не по себе, — и прихватив сумочку, поплыла в направлении затемненного коридора, утопающего в мягком ковре и приглушенных светильниках.

Умылась, стараясь не размазать тушь, и облегченно выдохнула. Стало легче. Хорошо, что не велась на уговоры продолжить дегустацию, а остановилась на втором бокале. Для меня это и так много.

Склонилась над раковиной, справляясь с неожиданно накатившей тошнотой. Приплыли… словно школьница, честное слово. Почему Маринка с Олей пьют как ненормальные и ни в одном глазу, а я раскисла? Из-за того, что с обеда ничего не ела? Боже, только не думать о еде. Только не думать…

За спиной послышались шаги. Тихие такие, осторожные. Не придала значение. Но когда кто-то весьма ощутимо схватил меня за ягодицу, то резко подняла голову, отчего закружилась голова. В отражении прямоугольного зеркала увидела Никиту. Если бы не фривольный жест с его стороны, можно было бы отшутиться, но теперь… настал момент истины. Пора наглядно продемонстрировать, что его феромоны на меня не действуют. Послышался звук громкой пощечины и на меня уставились ошеломленные карие глаза.

— Ты вообще охренел? — не смотря на плохое самочувствие, смогла возмутиться и стряхнула руку, онемевшую от удара. — Ты вот это видел? — сунула под нос кольцо. — Я замужем. Понял?

— А ты с огоньком, — подытожил едко, потирая щеку. — И?.. Ты полвечера бросала в мою сторону косые взгляды. Думаешь, я не понял, на что намекала? Раз тусишь с Маринкой, значит в курсе. А кольцо?.. Никто не узнает.

Всё произошло настолько быстро, что я даже не смогла понять, как оказалась зажатой между мраморной плиткой и напористым телом. Моментально шею опалило горячее дыхание, а грудь оказалась в плену обнаглевших пальцев.

— Не бойся! — послышалось приглушенно. — Я всего лишь попробую на вкус. Если понравишься, оставлю номерок, встретимся. Ты просто создана для секса.

Помню, я тогда подумала, что он в курсе хобби Марины и отчего-то решил, что я разделяю его. Крепкие руки спустились к талии и притянув к себе поближе, с силой прижали к напряженному паху. От подобного испытала гадливость, отвращение. Его приторно-сладкие духи вызвали новый приступ тошноты. Боролось уже не только с ним, а ещё и с ней. Именно противный, липкий страх зародившийся где-то глубоко внутри усиливал тошнотворные спазмы. Коленки задрожали от одной только мысли, что приняли за легкодоступною. Никому не позволю так прикасаться к себе. Никому… кроме Влада.

— Не упрямься, крошка. Ну…

Голова закружилась. Нужно что-то делать, иначе нехватка воздуха отдавалась в отяжелевших руках и ногах. Силы практически на исходе.

Никита тяжело дышал в ухо. Как же мне стало плохо в этот момент. Почему никто не заходит? Насколько знаю, в таких местах уборные практически переполнены, а тут… ни души.

— Отпусти! Иначе заору! — такая я себе нравилась больше. Вялость постепенно уходила, и ей на смену пришло желание противостоять, бороться, делать всё что угодно, лишь бы избавиться от противных рук.