Мое чужое сердце
Шрифт:
Всё закончилось…
Так, как он планировал. Так, как проигрывал в мыслях каждый день. Что чувствовал? Наконец-то облегчение. Оно было огромное. Будто камень с плеч упал.
Укоры совести? Она здесь совсем не уместна. В отношении таких гнид загонял её в дальний угол и приказывал молчать. И она слушалась.
Пошатнулся. От нахлынувшей тошноты пришлось замедлить шаг. Едва справился с ней. Минут двадцать просидел на корточках, накрыв голову руками.
Ночь скрыла его уход так же искусно, как и появление. Из глубины леса послышалось уханье совы.
Миша с Алексеем молча встретили его появление. Говорить не было смысла. Гончаров выехал первым, получив пару дней отсыпных, а Скотник разместился на пассажирском месте, зевнув от усталости.
Влад ещё не привык к новой машине, не прочувствовал её, но за рулем держался уверенно. Закурил.
Странно. Совсем не чувствовал усталости. Внутреннее напряжение ушло, мышцы вернулись в прежнее состояние. Кажется, именно сейчас начал жить.
Мимо проносилась пустынная местность, поросшие сорняком и припорошенные изморозью нетронутые земельные участки, обработанные к зиме поля.
Не заметил, как подкрался рассвет. Сотни километров позади. О долгожданном отдыхе не могло быть и речи. Уже с самого утра позвонил Варлан и попросил заехать. В голове тут же запустился мыслительный процесс, который пульсирующей болью отдался в висках. Знал, о чем пойдет речь, поэтому всю дорогу задавался вопросом: соглашаться или нет? Мишка дрых, свесив голову, с ним не посоветуешься. Не хотел будить. В десять часов завез его домой и передал в руки обеспокоенной Иры. По-доброму позавидовал другу, наблюдая за тем, с какой заботой и тревогой всматривалась девушка в лицо любимого. Ему о таком нечего и мечтать. Вряд ли его встретят с распростертыми объятиями.
Прежде чем поехать к Роману Викторовичу, заехал на старую квартиру (которую так и не продал), переоделся в джинсы и свободный свитер. Как бы не хотелось оказаться дома, увидеть Настю, услышать её голос, но не мог сразу поехать к ней. Просто не мог. Когда в ванной взглянул на свое отражение в зеркале, ужаснулся. Не выражения лица. Не привкуса желчи во рту, которую прогнал зубной пастой. Нет. Ужаснулся своих глаз. Вернее, правого глаза, большая часть которого была «налита» кровью. Если Евстратьева увидит его в таком виде — испугается. Жуткое зрелище. Не смотря на бодрячковое, обманчивое состояние понимал, что хорошим это не кончится.
Уснул сразу же, как только щека коснулась подушки, плюнув на Варланова и всех ему подобных. Аккумулятор полностью сел. Организм сам включил режим перезагрузки, не позволив загнать себя в могилу раньше времени. Оно того не стоило.
Сердце прекратило стучать, как сумасшедшее, болезненно сжимаясь и остервенело гоняя кровь. Сейчас оно размеренно стучало в пустой квартире, наслаждаясь спокойствием.
Однако после четырех часов сна ни с того ни с сего открыл глаза. Чувствовал себя разбитым. Это ничтожно мало. Но и бездействовать в данный момент было непозволительной роскошью. Снова посмотрел на свое отражение. Уже намного лучше. Осталось незначительное покраснение, с которым можно показаться на людях.
К Варланову
Роман Викторович встретил его с распростертыми объятиями, будто не виделись сто лет. Конечно, он радовался, что вопрос с давним врагом, в конце концов, решился и что сможет объединить всех под своим началом. Шамров задумался: а хотел ли он в таком возрасте лезть на броневик и вести за собой революцию? Улыбнулся. Если доживет до его лет, то вряд ли.
Пришлось рассказать о своей поездке и о том, как Гончаров выследил Руставского с помощью Филонова. Варлан довольно потирал подбородок и одобряюще улыбался на нужных моментах. В глазах светился азарт.
— Ну что же, Влад, — облокотившись о стол, произнес он, рассматривая воспаленный глаз мужчины. — Весть о смерти Руставского облетала всех. Думаю, будет лишним говорить, что после тебя там прошла капитальная зачистка.
Шамрову стоило невероятных усилий сохранить невозмутимое выражение лица. Значит, его подстраховали.
— Ты же не думал, что я позволю тебе рисковать жизнью? — удивился Варлан, заметив немой вопрос в тёмно-карих глазах. — Таких парней как ты стоит беречь. И я берегу. У нас с тобой ещё всё впереди и я не хочу терять тебя в самом начале.
— Откуда вы знаете, что я рисковал? Всё прошло гладко и довольно тихо.
Варлан хмыкнул, постучав тростью об паркет:
— Потому что я успел узнать тебя. Ты думаешь обо всем, что надо и не надо. Зато о своей жизни думаешь в самую последнюю очередь. Запомни: и в бизнесе, и с врагами, всегда должна быть подстраховка. Я не хочу, чтобы у тебя потом были проблемы.
Влад мысленно ухмыльнулся. Кто же их хочет, проблем этих? Никто. За зачистку благодарить не стал. Не просил. Да и не нужно было.
— Не передумал стать во главе дел Руставского? — Варлан всё же надеялся на согласие с его стороны.
— Как и договаривались — прикрою точки. Западный округ останется за мной в этом плане. Всё остальное, кроме «Плазмы» решайте сами, кому передадите. Я не экономист и сидеть за ворохом бумаг не собираюсь.
— «Плазма»? — удивился Роман. — Не думал, что тебя потянет на подобные заведения. Но, — поднял руки, соглашаясь, — тебе виднее. Деньги там оседают не малые. Хватит и в общую кассу, и на хлебушек с икрой.
Позже к их скромной компании прибавилось. Приехал всё тот же Скибинский, в окружении доверенных лиц и четверо владельцев крупных предприятий из соседних областей. Заглянул и Филонов с объемными папками. Шамров хотел уйти, не желая мешать, но Варлан придержал взглядом, давая понять, чтобы остался.
И снова, в который раз, закрутилось-завертелось вокруг него. Жизнь снова влилась в привычный круговорот, словно и не было бессонных ночей, двух напряженных дней. Адреналин сделал свое дело — вогнал в колею, придал скорости и правильного направления. Очнулся только тогда, когда за окном наступила ночь.