Мое имя Демон 2
Шрифт:
Эшли чувственно застонала, выгибая спину и становясь мостиком. Ее пластичное тело постоянно изгибалось под разными углами. За спиной сгустился алый туман, превращаясь в кожистые крылья, так же проявился толстый хвост с острой кисточкой. Изящные когти превратились в заостренные клыки, также удлинились и ее зубы. Теперь Эшли выглядела не обворожительной невинной красавицей, а смертельно опасной демонессой.
Все, даже неодаренные почувствовали ощутили нутро ауру энергии Хаоса. Эйшелетран медленно встала на ноги и игриво облизнула указательный палец языком длиной с ладонь, с вызовом уставившись
— Думал мы просто так зовем себя Демонами? — тихо рассмеялась суккуба. Окажись мы где-нибудь в горах, ее смех непременно вызвал бы горную лавину. — Хозяин, разрешите помочь вам размазать этого червяка?
— Действуем. — Я вздохнул с облегчением. Эшли не сошла с ума и сохранила свою верность ей. Я сильно рисковал, поток неконтролируемой силы хаоса мог уничтожить печать на ее душе, но она осталась на месте, сияя еще ярче.
Я послал в растерянного Булатова горсть напитанных силой светляков, уничтожив его внешние щиты. Непрерывно облизывающаяся Эшли создала себе хлыст из багрового огня. Первый удар прошел мимо, оставив глубокую трещину в стене особняка и дав князю время ударить в ответ. Ого, неплохо!
Со страха он сразу выдал свой максимум, из земли выстрелили сотни чернокаменных колий, рассеивающих практически любые виды энергии. Они били по площади, не оставляя шансов на уклонение, идеальное оружие против магов, бесполезное против старшего демона.
Хлыст Эшли разделился на сотни тончайших нитей, превратив все летящие в меня колья в каменную крошку, с которой справился обычный барьер. У меня даже костюм не запылился!
— Иди ко мне, сладенький, — суккуба поманила побледневшего дворянина пальчиком. Видимые лишь нам двоим алые нити плотно спеленали душу человека, лишив его контроля над энергетическими каналами. — Ну же!
Идущая вокруг нас битва затихла. Все в оцепенении следили, как могущественный князь превратился в дрожащего человека. Ни модная броня, ни многочисленные артефакты не могли спасти его от влияния суккубы. Собственно из-за своих ментальных способностей они были очень опасными противниками, гораздо страшнее, чем боевые демоны вроде убитого Потрошителя.
Пока Эшли развлекалась, я осмотрел поле боя, не ослабляя бдительности. В сражении с князем Булатовым я вообще не заметил появления наших союзников. Лежащих на земле трупов стало гораздо больше, чем стоящих на ногах, к Булатовым прибыло подкрепление. Киборг ловко налетел на них флаерами и затем сбросил десант, оставив от княжеской дружины горящие остовы бронеавтомобилей и разорванные на куски тела.
К Семену же присоединились огненные магессы Амазонов, которые сожгли как минимум треть защитников и Неумирающий Джо в гордом одиночестве. Бывалый панк подтвердил право на свою кличку — в него явно зарядили чем-то очень мощным, спалившим все протезы, но он как ни в чем не бывало сидел на крыше приземлившегося флаера и потягивал какую-то бурду из фляжки. В дружине князя Уральского осталось не больше пары дюжин раненых бойцов, окруженных общим барьером семерых магов. Их прижали к стене, отрезав от остальных пылающей стеной и собирались добить, как Эшли привлекла всеобщее внимание.
Суккуба со зловещей улыбкой обхватила хлыстом шею бледного
— Хозяин? — с нескрываемым наслаждением произнесла демонесса. — Желаете о чем-то его расспросить или сразу убьете его?
— Он твой, погоди минуту. — Я решил не забирать у суккубы ее законный трофей. Я повернулся к своим людям, в основном Лизе, и приподнял бровь. — А вы чего замерли? Убить всех.
Барьеры защитников пали и несмотря на все их мольбы, девушки четко исполнили мой приказ. Чем меньше останется свидетелей, тем лучше. Уверен, за нами наблюдают максимум люди Уральского и вряд-ли он будет сильно распространяться о произошедшем, чтобы его не уличили в связях с демонами. Фон я почищу, победу спишем на родовые техники, остальное не страшно.
— Итак. — Я поочередно сорвал с парализованного Булатова все защитные артефакты и следом достал его из брони. Он остался в специальном комбинезоне телесного цвета, по которому расползалось несколько пятен. — Князь, где же ваш самоконтроль? Стыдно для высшего дворянина!
— Пощади… — с трудом произнес он, губы почти не слушались. — Я все отдам…
— Я и так все у тебя заберу, — пожал я плечами. — Тебе больше нечего предложить мне за свою жизнь? Может какой-нибудь клад?
— Я сделаю тебя очень богатым… забирай поместье, сокровищницу, детей, только пощади… — он сдавленно захрипел, когда хлыст Эшли сдавил его шею, перекрывая доступ кислорода.
— Пока не добивай, подарим его Эринии. — Мне стало противно. Гребанный слизняк не имел право зваться дворянином.
Внешний резерв окончательно исчерпался, пришлось возвращаться к прежнему жалкому существованию обычного мага. Жаль конечно, но ничего, я свое еще верну. Эшли предложила донести меня до особняка, где должны были находится до сих пор не объявившиеся Фортуна с Эринией, но я решил пройтись. Выживших Демонов и людей Киборга я отправил во внешнее оцепление, чтобы никто не смог сбежать, по крайней мере снаружи. Нельзя исключать, что у такого дома наверняка должен быть тайных ход…
В главном зале нас встречала перепуганная прислуга. Они сразу побросали выданное им оружие и попадали на пол, отвергнув уготованную им роль последней линии обороны. Я хмыкнул и позволил Эшли лишить их сознания, потом подумаю, что с ними делать. Бредущий за нами на импровизированном поводке князь недовольно скривился, разгневанный предательством челяди, за что получил свою порцию боли.
Попадались нам и охранники, или разорванные острыми кошачьими коготками, или пронзенные ледяными кольями. Девушки сначала сунулись в хозяйскую спальню, где мы обнаружили на огромной кровати тело голого юноши с оторванной водным хлыстом головой.
— Кто это? — спросил я у задыхающегося князя.
— Мой сын… младший… всегда был полным идиотом…
— Старший не особенно далеко ушел от него, раз додумался бросить мне вызов.
— Да кто… ты… такой… обычный… выскочка… простолюдин… возомнивший о себе… непонятно что… — перед лицом неминуемой смерти в нем начали просыпаться прежняя гордость и высокомерие.