Мое открытие Москвы: Новеллы
Шрифт:
Терема с башенками, с сенями и переходами, светлицы, чуланы, оружейные, стряпущие избушки, рундуки стрелецких караулов, церковки, спальни с потаенными ходами, мыльни, кладовые, бесчисленные крыльца сооружались с невиданной быстротою. Полноводная Москва-река едва успевала уносить щепу и стружку. Государевы плотники старались вовсю. К осени дворец был готов. Но сложные отделочные работы были еще впереди.
Дворец внутри и снаружи решено было украсить резьбой, точеными фигурками, позолотой и рисунками. Со всей земли были собраны искусные резчики и художники, в частности те, кто уже трудился над украшением монастыря на реке Истре. Резным делом занимался многоопытный мастер, монах Арсений, умелец и художник, знаток разнообразных орнаментов. Нам известны имена и сотоварищей Арсения по работе -
ЦЕРКОВЬ ВОЗНЕСЕНИЯ В CEЛE КОЛОМЕНСКОМ. XVI ВЕК.
«Под лаской вкрадчивой резца» дерево, выросшее в окских просторах, превращалось то в пословицу, то в легенду, то в песню. Карнизы, подзоры, наличники украшали дворец, словно кружево. В Москву спешили заморские корабли, они везли краски для росписи дворца и листовое золото для отделки стен.
Живописная артель во дворце трудилась под руководством замечательного изографа Симона Ушакова, сторонника обмирщения искусства.
Дворец радовал взор светлыми красками, узорчатой резьбой, позолотой, причудливыми цветными узорами. Один иноземец, посмотрев только что отделанные хоромы, в письме сравнил их с игрушкой, которую только что вынули из ящика. Польские послы, побывав на приеме в новом дворце, отправили на родину восторженное послание, где дотошно описывали все, что им пришлось увидеть. Вот строки из их послания: «На подворье пред хоромами врата толсты дубовые, так толсты, как дуб уродился, резные, хотя и не глубоко вырезаны, достаточно пригожи… Хоромы царского величества с лавками и печами довольно пригожи… Оных хором несметное число… Признать, что место зело весело и хорошо».
Любопытно простодушие послов, которые похвалялись в письме, что их угощали сахаром, пастилами, вишнями и пряниками. Гостей приводили в восторг деревянные львы, которые рычали с помощью потайного механизма.
Таков был Коломенский дворец. Москвичи восторгались этим строением. Симеон Полоцкий, посещавший его, написал поэму, которая заканчивалась такими пышными словами:
Нет лучшего, разве дом небесный,
Семь дивных вещей древний мир чтише.
Осьмий див сей дом время имеет наше.
Роскошному дворцу, к сожалению, не суждена была долгая жизнь. Дерево не мрамор и не гранит - оно недолговечно. Сто лет спустя, после того как дворец потребовал значительного ремонта, его разобрали, и лишь кусты акаций, посаженные по линиям основания, еще долго напоминали людям о замечательном памятнике русского деревянного зодчества.
Теперь многочисленные посетители Коломенского судят об исчезнувшем сооружении по искусному макету дворца, воспроизводящему с большой точностью хоромы семнадцатого века. Впечатление такое, словно смотришь в перевернутый бинокль: большое выглядит малым, уменьшенным в пропорциях. По мере того как вы разглядываете макет, растет ваше изумление перед «восьмым чудом света», и вы искренне жалеете, что двери миниатюрного дворца слишком малы и вы не можете переступить их порог. Модель была выполнена в прошлом веке, спустя сто лет после разборки дворца. Некий умелец, Д. Смирнов, тщательно воспроизвел по чертежам и картинам общий план дворца и его резные украшения. Мы видим Коломенское в миниатюре, как бы с птичьего полета…
ДЕРЕВЯННЫЙ ДВОРЕЦ ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА В ПОДМОСКОВНОМ СЕЛЕ КОЛОМЕНСКОМ Рисунок Д. П. Сухова
Бродя по коломенским холмам, любуясь отдельными резными золочеными деталями дворца (их уцелело очень немного), я думаю о том времени, когда мы наконец восстановим терема. Давно пора это сделать. Когда в наши дни сносили село возле Коломенского, то находили карнизы и резные доски палат Алексея Михайловича.
* * *
Семнадцатый век - век пышного расцвета поливных, украшенных рисунками или узорами изразцов на фасадах зданий белокаменной столицы.
КРУТИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ В МОСКВЕ. ВИД С КРУТИЦКОЙ УЛИЦЫ.
…Сегодня в Москве листопад. На дорогах лежат золотые, красные, желтые, черные листья. Паутинные нити плывут над скверами. Пожухла трава на лужайках Если вам хочется попрощаться с московским летом и встретить надвигающуюся золотую осень, то садитесь на прогулочный катер, что отправляется от причалов
Нескучного сада по Москве-реке к Краснохолмскому мосту. Быстро промелькнут зелено-пестрые лужайки и рощи парка, потом закроет небосвод арка Большого Каменного моста, взору предстанут вечные кремлевские стены, свечой в небе загорится купол Ивана Великого, заиграет красками заката Василий Блаженный… А потом - в конце путешествия - вы увидите в желто-зеленом кольце деревьев Крутицкое подворье, архитектурный островок боярской Москвы, почти затерявшийся среди улиц огромного современного города.
С речного катера видно, как в лучах заходящего солнца блестят синие, зеленые, желтые, белые поливные изразцы высокого терема, возведенного над въездными воротами. Зелень в облицовке преобладает над другими цветами, она перекликается с поредевшими кронами деревьев, с травой откосов. Сойдем на берег, чтобы рассмотреть диковинное сооружение старой Москвы, чудо керамического и архитектурного искусства. Пройдем по улицам, где некогда, близ Таганки, жили мастера Гончарной слободы - умелые керамисты.
КРУТИЦКИЙ ТЕРЕМОК В МОСКВЕ. XVII ВЕК.
Какова история Крутицкого подворья?
Князь Даниил Александрович, сын Александра Невского, пожаловал епископу Сарайскому и Подонскому землю на высоком и крутом берегу Москвы-реки (Крутицы), где постепенно возникла обширная монастырская усадьба, обнесенная высокой каменной стеной с четырьмя башнями по углам. Архитектурный ансамбль полностью сложился к последнему десятилетию XVII века, когда над двухпро-летными воротами был возведен терем (его обычно называют «Крутицкий теремок»), выложенный плоскими и рельефными изразцами. На всем фасаде не осталось ни одного места, которое не было бы украшено разноцветной керамикой. Причудливые цветы, травы, декоративные узоры, широкий изразцовый пояс, наличники, колонки - все это создает ощущение праздника, веселья, напоминает о луговом раздолье, о богатых плодами садах, внушает мысль о счастье бытия. Если говорить в более широком смысле, то архитектурно-керамический памятник возле Москвы-реки праздничным обликом своим выразил духовное здоровье народа. «Старая Москва, - писал Аполлинарий Васнецов, - подлинно народное творчество в жизни прошлого».