Моё Пламя
Шрифт:
— Ну же, Машка, брось каку! Только, мелкая, давай не в меня! — улыбается он напряженно.
А я рассеянно скидываю заклинание с пальцев, и качаю головой, пытаясь избавиться от наваждения. Кажется меня приложило сильнее, чем думала, раз такие галлюцинации.
— Вась? — произношу со страхом, сама не веря своему вопросу, а точнее той глупой надежде, что в нем звучит, — Боже, ну как же это?
— Всё потом! Иди ко мне!
И тут же меня поднимают с земли, и я попадаю в крепкие объятия.
— Вась, ожерелье! — испуганно дергаюсь.
— Не
Глава 44
Ожидала ли я, что вновь окажусь в уже знакомом гостевом доме на перевале, где когда-то я беседовала с Ганной, недоумевая куда исчез колдун, заявивший на меня некие права, а вредный маг Юстум, что прожигал меня взглядом, тихо напивался за соседним столом?
Точно не при таких обстоятельствах.
Нынче камин пылал так же жарко, но в обеденном зале не было никого из посторонних — только стражи из отряда, что преследовал синов. Ну и проворная прислуга да сам хозяин заведения, суетящийся за стойкой, стараясь угодить «Благородному тысячнику» и его людям, которые несколько часов назад избавили этот кордон от нападения ангейцев, успев спасти своим появлением немало жизней мирного населения, прятавшегося за спинами уже выдохшегося гарнизона, что держал оборону из последних сил. Но маги и стражи моего брата успели отбить вероломную атаку и потом погнались за отступающими врагами.
Те, как мы знаем, ушли, потому что сины очень старались затеряться в горах, пряча следы. Ну, а наша стычка у хижины стала решающей в их обнаружении — не почувствовать такое количество магии, находясь неподалеку, было невозможно.
Всё это Васька поведал мне ещё по пути сюда. Брат буквально не выпускал меня из рук, усадив в седло на свою лошадь. На нас украдкой поглядывали его люди, но все молчали, привычно соблюдая строгую субординацию. Но удивление и даже неодобрение порой прорывалось на лица.
Ещё бы! Представляю, как это выглядело со стороны! Но нам пока дела не было до того, что думают окружающие.
Ехать в Волантес я отказалась наотрез, на что брат со скрипом, но согласился, да и раненые требовали скорейшей помощи. Ерот точно не дожил бы даже до Изайлума, а в небольшом гарнизоне высокогорной заставы был свой хороший лекарь. Ну и ведьма находилась на грани, попав под удар неизвестным оружием.
Когда раненые по прибытию были осмотрены, то старый врач сказал, что будет чудом, если Верховная придет в себя в ближайшую десятину, а Мароне выложился досуха, и получил ожоги семидесяти процентов тела, ведь он первый встал на пути той дряни, что по нам запустили. Его шансы выжить почти нулевые, но они всё же есть.
Васька, который просил меня называть его по-прежнему Юстумом, особенно при посторонних, сначала вообще предлагал бросить мага в хижине, влив лошадиную дозу опиума, зло говоря, что Мароне в любом случае не жилец, потому что предал Предел. Но я ещё помнила вспыльчивую натуру брата. И за эти годы он в этом плане не изменился, так что сумела его успокоить, и настояла на том, чтобы Ероту всё же помогли, рассказав, что мужчина вместе с ведьмой действительно прикрыл меня, фактически пожертвовав собой. Да и вообще вел себя не худшим образом.
— Ох, Маш, — покачал головой мой самый близкий человек, — Ну давай, продли его агонию, совестливая моя! Это приграничье! Здесь такое не прощают.
— У всех должен быть шанс исправить ошибки, — упрямо вскинула я подбородок.
Брат вздохнул, но приказал обращаться с раненым аккуратно.
И вот, спустя пару часов суеты и дороги, устроив раненых, своих людей и лошадей, а также отправив сообщения в Волантес, мы с Васькой сидели вдвоем в той самой комнате, что я когда-то занимала с Игнисом.
За окном давно рассвело и солнце золотило вершины гор, обещая в скором времени окончательно отогреть этих великанов, подарив несколько месяцев настоящего жаркого лета. Говорят, здесь в это время года не хуже, чем в долине Тандем.
На столе дымились ещё не тронутые плошки с обильной снедью и кружки с ягодным взваром. Стояла бутылка вина, к которой я не собиралась притрагиваться. Но, несмотря на голод, еда пока в меня не лезла. Обычно на нервах я мечу в себя всё, что не приколочено, но похоже, сегодня я побила какой-то свой личный рекорд по количеству волнений, и просто смотрела на Юстума-Василия, до сих пор до конца не веря, что это действительно мой пропавший почти десять лет назад брат.
Мы скинули ставшие ненужными плащи и уставились друг на друга, словно видели впервые. Хотя в чем-то так и было…
Как же многого не замечаешь, когда не знаешь на что глядеть! Вот сейчас вижу, как Юс (чужая внешность все же накладывает отпечаток, и я понимаю брата, что просил так его называть почти всегда) в задумчивости пощипывает мочку уха — знакомый до боли жест. Да в общем-то и прищур тот же, и улыбка…
Наверное, он тоже ищет в этой яркой девушке прежнюю меня.
— Ну, рассказывай! — произносим мы одновременно и не сговариваясь.
И тут же смеемся, немного нервно.
— Маш, давай ты первая! Иначе, я ведь тебя знаю, вопросами замучаешь, а я подозреваю, что у нас не так много времени, — Брат потянулся к кружке и еде, всем видом давая понять, что готов слушать с комфортом.
Я фыркнула. Вот уж у кого аппетит отбить было почти нереально!
— Да что рассказывать, Вась, — пожала я плечами. — Скучная у меня жизнь была. Даже вспомнить нечего…
Но я добросовестно пересказала события после его исчезновения. О том, как покинула навсегда родной Амурск, о том, что сослуживцы Васи меня искали, но мне было слишком больно общаться с ними…