Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Он не хотел быть единственным без пары.
– Чушь собачья. Вы двое не разлей вода. Вы сильно увлечены друг другом. Это видно, – сказала она с озорной улыбкой. Она пыталась помучить меня и наслаждалась этим.
– Это твой вариант посвящения? – спросила я.
Она рассмеялась и наклонилась, прикоснувшись своим голым плечом к моему.
– Ты меня подловила.
– Что вы тут делаете, сучки? – сказала Америка, протискиваясь к нам, – Это чертова вечеринка! Мы танцуем!
Она потянула Эбби а затем меня за руку. Мы присоединились к толпе на танцполе.
Мы танцевали, пока у меня не начали болеть ноги, а затем я увидела, что Эбби и Америка обнимают родителей Америки и желают им спокойной ночи. Затем ушли Джек с Дэйной, и мы все обнялись с Джимом, прежде чем он ушел к себе в комнату. Трэвис и Эбби жаждали побыть наедине, поэтому они поблагодарили всех нас за то, что мы пришли, а затем Трэвис быстро увлек ее за собой.
Мы попрощались со всеми, и затем Томас повел меня по тускло освещенной извилистой дорожке, пока мы не оказались на пляже.
– Гамак, – сказал он, указав на темный предмет, находящийся в двадцати ярдах от воды.
Я сняла туфли, и Томас сделал то же самое, прежде чем мы пошли прогуливаться по белому песку. Сначала на гамак из переплетенных нитей сел Томас, а затем к нему присоединилась я. Гамак начал раскачиваться, когда мы боролись за место на нем, при этом стараясь не упасть.
– Для нас это должно быть легче, – подразнил Томас.
– Тебе, наверное, следует…
Гамак резко дернулся. Мы схватились друг за друга и застыли с расширенными глазами. Затем мы оба разразились смехом.
Как только мы уселись, об мою щеку ударилась капля дождя. Затем упало еще несколько капель, и Томас протер свои глаза.
– Это, наверное, какая–то шутка.
Дождь начал падать большими, теплыми каплями, стуча по песку и по воде.
– Я не сдвинусь, – сказал он, сжимая меня своими крепкими руками
– Тогда я тоже, – сказала я, прижимаясь своей щекой к его груди, – Почему няня Тото и Камиль обе называют тебя Ти–Джей?
– Потому что так они могли говорить обо мне, и никто не мог догадаться, что это я.
– Томас Джеймс, – сказала я, – Умно. А другая девушка тоже твоя бывшая?
Он усмехнулся.
– Нет. Она была соседкой по комнате Камиллы.
– О.
Томас уперся ступнями в песок, а затем оттолкнулся, слегка раскачивая нас.
– Это потрясающе. Я бы однозначно уехала сюда на пенсию. У меня такое ощущение…я даже не могу его описать.
Он поцеловал меня в висок.
– Это ощущение очень похоже на любовь.
Тучи затмили луну, от чего небо стало черным как смоль. Приглушенная музыка, все еще играющая в «Парусах», звучала за милю, а гости отеля поразбежались, чтоб спрятаться от дождя. Мы могли с таким же успехом быть на отдаленном острове, вдали от всех, лежа на нашей маленькой, но тихой части пляжа.
– Ощущение всплеска? – спросила я.
– Ощущение разрешения, – ответил он.
Я обняла его, и он глубоко вдохнул носом. – Я ненавижу себя за то,
Я подняла на него взгляд.
– Все будет хорошо. С Трэвисом будет в порядке. Мы избавимся от Гроува. Это все сработает.
– Сегодня вечером я хочу думать только о тебе. Завтра будет сложный день.
– Я сделаю все, чтобы завладеть твоим вниманием, – Я спрыгнула с гамака. Затем я помогла слезть ему, и наклонила вниз его голову, встречаясь с ним губами и посасывая его нижнюю губу. Затем я отстранилась. Он замурлыкал, – Я не сомневаюсь. Ты просто блестящее отвлечение.
Мое сердце сжалось.
– Что? – спросил он, увидев боль в моих глазах.
– Почему ты не можешь этого признать? Просто скажи это вслух. Ты используешь меня, чтоб перестать думать о ней. Это не конец. Это просто отвлечение.
Его лицо вытянулось.
– Я не это имел в виду.
– Это не любовь, Томас. Ты превосходно дал мне это понять. Я твое отвлечение.
Мои глаза уловили какое–то движение над нами, и Томас тоже поднял глаза. Трентон кружил Камиллу на балконе «Парусов», а затем он привлек ее в свои объятья. Она завизжала от наслаждения, они оба рассмеялись, а затем исчезли из нашего вида.
Томас опустил взгляд и потер сзади шею. Он насупил брови.
– Быть вместе с ней было ошибкой. Трентон любил ее с тех пор, как они были детьми, но я не думал, что он относился к ней достаточно серьезно. Я ошибался.
– Тогда почему ты не можешь просто отпустить ее?
– Я пытаюсь.
– Использовать меня, чтоб сделать это, не считается.
Он издал нервный смешок.
– Я исчерпал все способы, чтоб объяснить тебе это.
– Тогда перестань. Мне нужен другой ответ, а у тебя его нет.
– Ты ведешь себя так, будто бы любовь к кому–то можно просто так взять и выключить, как выключатель света. Мы говорили об этом уже много раз. Я хочу тебя. Я с тобой.
– В то время как ты скучаешь по ней, желая быть с ней. И ты хочешь, чтоб я поменяла все, во что я верю на это?
Он покачал головой в недоумение.
– Это невыносимое положение. Я думал, что мы идеально подходили друг другу потому, что мы одинаковые, но, наверное, мы все–таки слишком разные. Может быть, ты моя расплата, а не мое искупление.
– Твоя расплата? Ты все выходные заставлял меня поверить, что влюбился в меня!
– Так и есть! Я влюбился! Боже мой, Камиль, как я могу убедить тебя в этом?
Я замерла, и как только Томас понял свою ошибку, тоже замер.
– Черт возьми, прости меня, – сказал он, протягивая ко мне руку.
Я покачала головой, мои глаза защипало.
– Я такая…глупая.
Томас отпустил руки на бедра.
– Нет, ты не глупая. И именно поэтому ты сдерживалась. С той самой первой ночи ты знала, что нужно держаться от меня на расстояние. Ты права. Я не могу любить тебя так, как тебе это нужно. Я даже не люблю себя, – Его голос сорвался на последнем предложение.