Мое прекрасное искупление

Макгвайр Джейми

Он огляделся по сторонам и игриво ткнул пальцем себе в грудь.

– Нет, и ты мне неинтересен, – фыркнула я.

– Для федерала ты никудышная врунья, – усмехнулся Томас. Он прошел к двери и открыл ее.

– Что сегодня со всеми?! – воскликнула я. – Вэл ведет себя как чокнутая, и ты сумасшедший… и к тому же самодовольный. Я просто хочу прийти на работу, потом уйти домой и ради разнообразия поужинать не в одиночестве, с кем, черт побери, мне вздумается, без всяких нервов, упрашиваний и соревнований.

Теперь

весь отдел пялился в сторону моего кабинета.

Я стиснула челюсть.

– Если у вас нет для меня новой информации, агент Мэддокс, то прошу, дайте мне поработать над текущим проектом.

– Хорошего дня, агент Линди.

– Спасибо, – фыркнула я.

Не успел он закрыть за собой дверь, как вновь заглянул в кабинет.

– Я уже привык, что ты зовешь меня Томас.

– Убирайся из моего кабинета, Томас.

Он закрыл дверь, и мои щеки зарделись, а на губах невольно расползлась улыбка.

* * *

По обе стороны улицы струились ручьи, унося городскую грязь и мусор в огромные квадратные канализационные решетки на каждом перекрестке. Пронзительно визжали шины, соприкасаясь с мокрым асфальтом, а я стояла под полосатым навесом и перед большой витриной, на которой была надпись в винтажном стиле «Бруклин Герл».

Я не могла скрыть улыбки из-за того, что не нужно брать с собой пальто. Низкие облака над моей головой были пронизаны лунным светом. Целый день в Сан-Диего то и дело лил дождь, но сейчас я стояла в белой блузке с коротким рукавом, льняном блейзере кораллового цвета и узких джинсах с сандалиями. Мне хотелось обуть мои замшевые босоножки на шпильке, но тогда бы они промокли.

– Привет, – прямо на ухо сказал мне Сойер.

Я с улыбкой повернулась, толкнув его в бок.

– Я забронировал нам столик, – проговорил Томас, проходя мимо нас и открывая дверь. – На троих, верно?

Казалось, Сойер проглотил язык.

Томас изогнул брови:

– Так что? Идем ужинать. Я ужасно голоден.

Мы с Сойером обменялись взглядами и зашли внутрь.

Томас сунул руки в карманы, стоя возле старшей официантки.

– Томас Мэддокс, – сказала молодая девушка, и ее глаза заблестели, – сколько лет, сколько зим.

– Привет, Кейси. У нас столик на троих.

– Сюда. – Кейси улыбнулась, взяла три меню и проводила нас в угловую кабинку.

Сойер сел у стены, а я опустилась на стул возле него, так что Томасу пришлось занять место напротив нас. Сперва оба парня казались довольными такой рассадкой, но когда Сойер придвинул ко мне стул, Томас нахмурился.

Я с подозрением глянула на него.

– Я думала, это твой любимый ресторан.

– Так и есть, – сказал Томас.

– Девушка сказала, ты здесь давно не был.

– Ага.

– Почему? – спросила я.

– Разве ты не приводил раньше сюда свою девушку? – спросил Сойер.

Томас сердито посмотрел на Сойера исподлобья, но потом наши взгляды встретились, и его суровое лицо смягчилось. Потом он опустил глаза и поправил свои приборы и салфетку.

– Последний раз я приходил сюда с ней.

– Ой, – сказала я, и во рту у меня тут же пересохло.

К нашему столику, улыбаясь, подошла молодая официантка.

– Привет.

Сойер поднял взгляд, и его глаза сверкнули, когда он узнал девушку.

– У кого-то сегодня после работы свидание. Я ревную.

Тесса покрылась румянцем:

– Все дело в новой губной помаде.

– Я так и знал, что-то изменилось. – Сойер задержал взгляд на девушке, а потом посмотрел в меню.

Томас закатил глаза и заказал бутылку вина, даже не глядя в меню. Официантка удалилась.

– Ну что? – сказал Сойер, разворачиваясь ко мне вполоборота. – Уже повесила картину?

– Нет, – ответила я, усмехнувшись и покачав головой. – Не понимаю, почему она такая тяжелая. Так и стоит возле стены, там, где я решила ее повесить.

– Странно, что на той стене нет ни гвоздя, – сказал Сойер, стараясь скрыть нервозность.

Томас заерзал на стуле:

– У меня есть кронштейн. Насколько она тяжелая?

– Слишком тяжелая для гипсокартонной стены, но с кронштейном должно получиться, – сказала я.

Томас пожал плечами, выглядел он более расслабленным, чем мы с Сойером.

– Я позже занесу тебе.

Боковым зрением я увидела, как напряглась челюсть Сойера. Только что Томас занял мое время после ужина. Может, другой женщине такое понравилось бы, но я находилась на грани отчаяния.

Тесса вернулась с бутылкой и тремя бокалами. Пока она разливала вино, Сойер ей подмигнул.

– Спасибо, дорогая.

– Не за что, Сойер. – Она едва сдерживала радость, покачиваясь на каблуках. – Э… вы выбрали закуски?

– Запеченные фаршированные кабачки, – сказал Томас, неотрывно глядя на меня.

Из-за его пристального взгляда я поежилась, но не отвернулась. Мне хотелось быть непроницаемой хотя бы снаружи.

– А мне просто хумус, – проговорил Сойер. Казалось, выбор Томаса внушал ему отвращение.

Тесса развернулась на каблуках, и Сойер проследил, как она удаляется назад к кухне.

– Прошу меня простить, – сказал Сойер, показывая, что ему нужно выйти из-за стола.

– Конечно. – Я пододвинулась и встала, пропуская его.

Он с улыбкой прошел мимо меня, а потом направился к уборным, как я предположила, минуя серые стены и фреску в деревенском стиле.

Томас улыбнулся, когда я опустилась на стул. Заработал кондиционер, и я закуталась в блейзер.

– Накинь вот это, – предложил Томас свой блейзер, который по цвету идеально совпадал со стенами. Также он надел сегодня джинсы и коричневые ботинки «Тимберленд».