Мое тайное соглашение
Шрифт:
— Звонил тебе?!
— Да, — пищит Николь, — и был очень зол.
— И ты сказала, что я дома?
— Я же не знала, что Джесс уже соврала о том, что ты осталась у нее.
— Мне конец, — протягиваю я со стоном и собираюсь умереть от стыда прямо на постели в гостевой комнате Джесс. Потом понимаю, сколько хлопот ей из-за этого доставлю, и решаю отложить смерть до собственной кровати. Подозрительно кошусь на подругу, — не пойми меня неправильно, но вы за эти три года парой слов от силы перекинулись, он что же, звонил вам всем по очереди?
— Я думаю, — виновато выдавливает Николь, — он
— Значит…
— Значит, он знает от Маринн про твой танец с этим темноволосым красавчиком во всех подробностях, а, может быть, даже больше, чем было на самом деле. Я ничего не сказала, но мне кажется, он меня проверял. Ну, то есть тебя, — подавленно заканчивает она.
Я устало вздыхаю. Представляю, что думает Майк. Гадство. И эта вездесущая Маринн!
— Иногда я не понимаю, почему мы вообще с ней дружим, — в комнату входит Джесс с малышкой на руках. — Вперёд паровоза несётся с новостями и сплетнями. Всегда и везде первая. Поговаривают, от токсичных людей нужно избавляться.
— Точно? Я думала про что-то из серии «врагов нужно держать поближе к себе»!
Мы переглядываемся и хихикаем.
— Ладно, в конце концов, это не Маринн танцевала вчера с другим мужчиной, — резонно замечаю я.
— Вот и бесится, — подытоживает Николь, и мы смеёмся уже в голос.
Кажется, это истерика, но нас не остановить. Решаю, что настало время для откровений. Я наконец рассказываю подругам о предложении Майка. И так тянула слишком долго, хочется уже произнести это вслух. Даже если уже слишком поздно. В конце концов, они же должны знать, что я ПОЧТИ вышла замуж?
— Боже, разве это не самое романтичное, что ты слышала в своей жизни, Нини?
Николь хихикает, а потом бросает на меня обеспокоенный взгляд.
— Все в порядке, — успокаиваю я, — можете смеяться.
— Мы не смеёмся, милая, — Джесс берет меня за руку и сжимает, — прости, наверное, это нервное.
— Да я понимаю, правда. Меня все это тоже привело в состояние шока.
— Жалеешь, что сказала «да»? — сочувственно спрашивает Николь
— Нет. Или да. Не знаю… — я опускаю голову на согнутые колени обхватывая их руками. — …Это ужасно, что я так думаю?
— Ты живой человек, это нормально, что ты так думаешь. И если хочешь передумать и сказать «нет» — это тоже нормально. Это твоя жизнь, никто не скажет, как тебе проживать ее, пока сама не попробуешь.
— Я боюсь ошибиться, — глухо бормочу я себе в колени. — Что, если Майк — это моя судьба? Что, если он тот единственный?
— Если бы это было так, ты не задавала бы таких вопросов, — философски замечает Джесс.
— А если это не он, то возможно, где-то впереди тебя ждёт твоя судьба, пока ты прячешься на диване под мышкой у Майка, — тихо, но также уверенно замечает Николь.
— Девочки, мне двадцать семь! В моём возрасте уже не разбрасываются парнями! Я могу отказаться от Майка и потом в старости жить с тринадцатью кошками в твоей гостевой спальне в ожидании «того самого». Мне очень страшно, — пищу я, — страшно остаться не с тем человеком, только из-за боязни перемен, и страшно сделать шаг в неизвестность и сломать все.
— Погоди, а что мы сейчас обсуждаем? Тебе же никто не говорит срочно бросать Майка, просто повремени с помолвкой!
Николь
— Искать подходящий вариант никто не запрещает, — разводит она руками.
— Нет, — твёрдо отвечаю я, — так я поступить не смогу. Если решу сказать Майку о том, что свадьбы не будет — значит, нас с Майком тоже больше не будет. Не могу держать возле себя человека только из-за эгоистичного страха одиночества. Это неправильно по отношению к нему. Он не виноват, что мне вдруг захотелось большего.
— Так уж и не виноват.
— Он — это он, — развожу я руками. — Ничего не изменилось. Изменилась я. И в этом он точно не виноват.
— Я знаю, кто виноват, — хихикает Николь.
— O, милая, все знают! Кроме нашей Лиззи. Она решила уйти в отрицание до тех пор, пока этот брюнет не закинет ее на плечо и не утащит в свою пещеру со словами «Моя. Секс. Хотеть».
Мы хохочем, и я не решаюсь сказать подругам, что в общем-то на плечо он меня уже закидывал. Только вот после этого посадил на такси и отправил домой.
— Забудьте вы про него! Ничего не выйдет, в любом случае. Мы работаем вместе, а романы внутри фирмы строго запрещены.
— Заниматься сексом в туалете самолёта тоже.
— ДЖЕСС! Серьезно?! В самолёте?
— А вы думаете, трое детей у нас из-за большой любви к отсутствию сна и соплям на рубашках? — хмыкает она.
— Боже, я бы никогда на такое не решилась, — смеётся Николь, широко открыв глаза.
— Главное — подходящий партнёр по преступлению.
— Или просто подходящий партнёр, — тихо заканчиваю я.
Вот мы и вернулись к нашим баранам. Все замолкают, уходят в себя. Решилась бы я на что-то подобное? Наверное, нет. Прошлая я — точно нет. Элизабет с Майком — никогда. Но за последние дни я как будто решила выполнить норму сумасбродных выходок на несколько лет вперед. И все в присутствии темноволосого дьявола, который своим взглядом как будто говорит мне "ну давай, покажи, на что ты способна". Я не узнаю себя. Но, черт возьми! Это так восхитительно. В этот момент я отчетливо понимаю, что моя жизнь никогда уже не будет прежней.
Глава 10
Вечером того же дня я со вздохом облегчения бросаю пакет с продуктами у входа в квартиру и щелкаю выключателем. Второй пакет, который я все ещё держу в руках, чуть не вываливается прямо на пол. В последний момент умудряюсь вцепиться в него посильнее и застываю на месте.
Что-то изменилось. На столике возле двери лежит связка ключей, которой там быть не должно. Возле плазмы отсутствует приставка. Одинокие провода грустно болтаются у комода. Прохожу на кухню и распахиваю верхнюю дверцу шкафа. Любимой кружки Майка с надписью «большой Босс» тоже нет. Что ж. Это многое объясняет. Большой Босс ушел. С минуту пытаюсь понять, что чувствую в этот момент. Понимаю только, что ощущаю себя ужасно уставшей. И еще немного голодной. Плетусь к двери за вторым пакетом с продуктами. Для начала нужно приготовить ужин. И набить свой унылый холодильник едой, чтобы он впредь не вёл себя так же отвратительно, как шкаф с одеждой. Одного осуждающего объекта в этом доме достаточно.