Мое темное желание

Шэн Л. Дж.

Ромео поднял бровь.

— Правда?

— Да, правда. Это было бы дурным тоном, учитывая, что я намереваюсь соблазнить его невестку. — Олли опрокинул бокал и щелкнул пальцами в сторону официанта. — Мартини «Grey Goose». Три оливки. Вообще-то, пусть будет две. Я также выпью за Дейтон-Бич.

— Я Даллас. — Она сорвала виноградину с центрального блюда и сунула ее в рот, после чего с ужасом обнаружила, что она декоративная. — И пожалуйста, не заставляй меня быть твоим пособником.

Я перевел разговор на знакомую тему. Секс —

и все, что с ним связано, — не входил в мою компетенцию.

Мое внимание остановилось на Старшем, наименее раздражительном из трех моих гостей.

— Надеюсь, вы получили мое официальное предложение?

— Получили. — Он нарезал вагью в сливочном масле, зачерпнув картофельную эспуму и чимичурри из шисо. — Это интересное предложение, и мы польщены, но считаем, что вы недооценили нашу компанию на миллиард долларов.

На самом деле я недооценил ее на два миллиарда, но он хотел встретиться со мной посередине.

— Я ничего такого не делал, мистер Коннер. — Я откинулся на мягкую обивку, не обращая внимания на еду. Я не любил изысканные блюда. Я ел, чтобы выжить. — На самом деле, все, что я сделал, это вычел плату за ответственность, которая обязательно придет.

Младший нахмурился, наклонив свое тело вперед.

— Ответственность?

Его солнцезащитные очки сидели на носу.

В помещении.

Если бы Оливер пришел в своем женском костюме, он все равно не был бы самым плохо одетым в комнате.

— Да, ответственность. Уверен, тебе знакомо это слово, раз уж твое существование подводит итог. — С неохотой я повернулся, чтобы посмотреть на Джуниора. — Ваша компания обслуживает людей, которые позволяют другим наблюдать, как они сосут пальцы на ногах и бьются о сиденья общественного метро. Вся эта операция — судебный иск, который только и ждет, чтобы случиться. Поэтому я зарезервировал деньги, которые, по моим расчетам, понадобятся мне, чтобы смыть с "Dot Cum" юридические фекалии, когда дерьмо попадет в вентилятор.

Джаспер наклонил голову и потянулся за вином, но тут вспомнил, что Олли его украл.

— Ты вычел один миллиард долларов из-за воображаемого иска?

— Он не воображаемый. — Оливер нарезал свой стейк. — Люди судятся с компаниями каждый день. Если они могут найти причину подать в суд на компанию, производящую подгузники, то почему ты думаешь, что они не смогут найти вескую причину наброситься на сайт, где любой может сказать, что ему больше восемнадцати, и создать порнографический контент?

— Не говоря уже о том, что доходы от рекламы в социальных сетях исчисляются девяностыми. — Я поправил расположение посуды, которое Фэрроу испортила, пока они не выровнялись параллельно друг другу. — И около восьмидесяти процентов корпораций, ориентированных на семейные ценности, никогда не станут размещать рекламу на вашей платформе.

— Будет неприятно приводить мальчиков в ваш молочный дворик. — Ромео, сошедший с ума почти два года назад, закончил нарезать жене

целый стейк. — Вы не можете относиться к своей оценочной рыночной стоимости как к истинному и проверенному числу.

— Вот именно. — Олли щелкнул пальцами, получив свой мартини и дав моему официанту сто баксов, как будто он был в ресторане. Этот человек был так же близок к реальности, как космический ковбой. — Никто не хочет рекламировать свой товар рядом с фотографией члена.

Даллас ухмыльнулась Олли.

— Кстати, не твой ли член был на обложке New Yorker?

Маленький подкол.

— Ну да, но у меня очень фотогеничный пенис. — Олли засунул в рот тигровую креветку. — Он заслуживает обложки Esquire, склонившись над лошадью в ковбойской одежде.

— Вижу, ты об этом подумал.

Он кивнул.

— Даже нанял арт-директора, чтобы он дал мне советы на случай, если мой прекрасный пенис когда-нибудь пригласят на фотосессию.

Даллас передернула плечами.

— Видела и получше.

— Ты необъективна. — Олли зевнул, сделав глоток мартини, словно это было пиво. — Другой член оплодотворил тебя. У тебя есть своя доля в этой игре.

Она похлопала мужа по коленям.

— У Рома самое красивое обрезание.

Почему эти люди были моими друзьями?

Почему я не предпочел жить в пещере в Альпах?

У меня не было никакого желания обсуждать гениталии других людей.

— Папа. — Младший наконец-то сорвал с лица солнцезащитные очки, топчась в своих золотых кроссовках от Versace. — Ты не можешь продать его по цене ниже рыночной. Это безумие.

Старший посмотрел в сторону Джаспера. Тот покатал языком по зубам, без слов переставляя новый бокал с вином на ножке.

Его взгляд снова переместился на меня.

— Один миллиард — это ваше лучшее и окончательное предложение?

— Пока я еще участвую в гонке. — Я сцепил пальцы. — У меня ужасная концентрация внимания, когда речь идет о приобретении новых компаний. Индустрия постоянно меняется. Как и мое сознание.

— Папа, нет, — умолял Младший, прижимаясь глазами к лицу отца. — Они давят на тебя, чтобы ободрать. Давай не будем продавать. Я потяну еще несколько часов. На этот раз я даже буду приходить в офис каждый день. Я клянусь…

— Заткнись и дай мне подумать, — рявкнул Старший, ударив по столу.

Раздался звон посуды и тарелок. Часть еды скатилась с края.

Даллас застонала.

— Только не фаршированные вишни.

В зал ворвался персонал, собирая тарелки со вторым блюдом и заменяя их свежими для следующего раунда.

Протянутая рука схватила мою нетронутую еду. Я слегка поерзал на своем месте, зная, что это Фэрроу рядом со мной.

Даже если наши локти соприкоснутся, я не упаду.

Она перегнулась через стол рядом с моей правой рукой, пытаясь дотянуться до гарнира. Короткое платье задралось на ее гладких бедрах, обнажив изгиб безупречной круглой попки.