Моё темноглазое несчастье
Шрифт:
Смех Джэхи стал еще громче. Из любопытства я аккуратно приоткрыла дверь и увидела следующую картину.
Ли Джэхи, развалившись на диване, поедал попкорн, смотрел шоу «Импровизация» и дико ржал. Причем смотрел он вовсе не «Шокеры» или «Мышеловки», которые, по сути, и без слов были понятны. Смотрел этот засранец импортный «Громкий разговор», где один участник должен объяснить другому, в наушниках, предложенную ведущим ситуацию.
Хотя, знаете, дело даже не в виде шоу! Иностранцу, ни шиша не сведущему в русской речи, весь наш тв-контент будет казаться дичайшей
–Ты что, понимаешь, о чем они говорят? – спокойно спросила я по-русски.
Кричать и ругаться мне сейчас совершенно не хотелось. Внутри зрела обида, но не жгучая, как пламя, а холодная и тяжелая, как камень.
От неожиданности Джэхи вздрогнул и чуть не уронил миску с попкорном.
– Что? – прикинулся он дураком.
– Я уже давно тут стою. Ты смотришь русскую передачу и смеешься. Вывод один: ты знаешь русский язык.
Джэхи молчал, однако по его глазам я видела, что он меня понимает. Я села на краешек кровати, закинула ногу на ногу и твердым тоном произнесла:
– Рассказывай, почему ты утаил данный интересный факт? Почему дурил всю полицию, которая, между прочим, помогает тебя укрывать.
– Я не хочу говорить об этом, – сквозь сжатые зубы сказал Джэхи.
– Почему? Не расскажешь, я доложу об этом начальству и тогда тебя…
– Потому что это не твое дело, – вдруг по-русски, холодно и как-то по-змеиному сказал Джэхи, прожигая меня своими темными глазами, в которых уже плескалась неподдельная злость.
От этого жуткого тона у меня мурашки по позвоночнику пробежали. Я даже забыла, кто тут главный, и потеряла дар речи. Слава богу, длилось эта заминка всего несколько секунд, потому что уже в следующий момент я отставила миску с попкорном в сторону и возмутительно заметила:
– Ты ошибаешься, Ли Джэхи! Пока ты в моем доме и под моим присмотром, меня касается все, что с тобой связано. Поэтому, будь другом, объяснись!
– Нет! – громко произнес он по-русски, а затем вновь перешел на английский: – Если утаил, значит, на то была причина. Может, я не хочу разговаривать на этом языке. Может, мне противен его звук, его слова, его носители. – Джэхи приблизился ко мне так, что межу нашими телами остались какие-то жалкие несколько сантиметров. Я даже ошалеть не успела от нашей близости, как его следующие слова резанули по моей далеко уже не хрупкой душе: – Особенно мне противна ты. Ты и разговоры с тобой. Я словно нахожусь не под защитой, а на шоу уродов, где надо мной постоянно издеваются. Сил больше нет терпеть такое!
Слушая его, я ухмылялась. Ухмылялась, а у самой чуть слезы не потекли от обиды.
Добил, признаю. Вот сейчас ты меня добил, Ли Джэхи. Поздравляю!
***
– Ну и во что ты на этот раз влипла? – спросила Полина, ловко открывая вторую бутылку шампанского.
До этого мы сначала прикончили по три банки пива, но нам этого было мало. В магазин идти не хотелось, и тогда Кира, щедрая душа, разрешила вскрыть
– Ни во что я не влипла, – замотала головой я, подставив бокал Полине.
– Пока не влипла, – сделала акцент на первом слове Кира.
– Она живет со своим коллегой. Это уже вопрос времени, когда она влипнет, – сказала Полина и противно заржала.
Внезапно я вспомнила веселый и громкий смех Джэхи, когда он смотрел телевизор и не знал, что я за ним наблюдаю. А потом его злые слова…
Покачав головой, чтобы прогнать эти воспоминания, я осушила бокал и снова подставила его Полинке.
– Уже? – удивилась подруга. – Ты точно еще ни во что не влипла?
– Наливай, – буркнула я.
Страшно хотелось им все рассказать. И нажаловаться на противного и тупого Ли Джэхи. Но я не могла. Никак.
А если они его случайно увидят? Девочки ведь сразу его узнают, я же им всю кукушку протюкала этим Ли Джэхи. Ох, божечки! Надо потом обсудить этот момент с Сергеем.
– Мне кажется, Юра ей не подходит, – поделилась своим мнением Кира. Получив от Полины полный бокал шампанского, она села рядом со мной на диван и, поджав под себя ноги, сделала глоток игристого напитка.
– Почему? – удивилась Полина. После того как я перестала заводить отношения, она считала, что для меня подойдет любой парень, лишь бы он был парнем. А остальное – мелочи.
– Ну-у, потому что он никакой, – пояснила Кира.
– Нет, Юрка прикольный, – вступилась я за своего коллегу. – С ним весело и комфортно, но он мне как брат. Да и я ему в этом плане не интересна.
– Понятно, френдзона, – заключила Полинка.
Я согласно закивала. Выпитый алкоголь дал о себе знать. Тело расслабилось, обиды забылись, а на душе стало легко-легко.
– Ох, девочки, как же я вас люблю! – понесло меня на признания. – Я так скучала без вас в Москве.
– Мы тоже по тебе скучали, – отозвалась Кира, обнимая меня.
– И мы тоже тебя любим, – добавила Полина. – А еще хотим скорее устроить твое женское счастье. Сколько ты уже без мужчины? Подумать страшно!
– Ну разве в этом дело-о-о? – устало протянула я.
– Да! – уверенно кивнула Полина.
– Нет! – помотала головой я.
Обе мы уставились на Киру, которая, кажется, дремала, положив голову мне на плечо.
– Ки-и-ир, – позвала я подругу, одновременно слегка пошевелив плечом.
– М-м-м?
– Вопрос слышала?
– Угу.
– Что скажешь?
– Да.
– Вот! – радостно воскликнула Полинка. – Я же сказала!
– Не в мужиках счастье, – вяло, но уверенно добавила Кира.
– Вот! – передразнила я Полинку.
Подруга состроила злобную мордашку, а я над ней посмеялась. Кира меня понимала. Душой она тоже была романтиком, а вот Полина – закоренелый реалист.
– Мире нужен кто-то, кому она будет очень нравиться, – пробубнила Кира мне в плечо. – Ну и чтоб он ей тоже очень нравился. Ей нужен кто-то спокойный, рассудительный и заботливый. И непременно нежный!