Мое!
Шрифт:
— — Он едет. Можете забирать его и, надеюсь, вам понравится то, что вы получите.
Она повесила трубку, но не шлепнула ее, как сперва намеревалась. Дуг не стоит такого усилия. Где-то перед полуночью она обнаружила, что сидит на кровати и кромсает ножницами свадебные фотографии. Она поняла, сидя с осколками воспоминаний на коленях, что ей по-настоящему грозит опасность сойти с ума. Лаура сложила обрывки кучкой на комоде, приняла две таблетки снотворного и попыталась найти успокоение.
Что делать? Что ей делать? К работе она еще не готова. Она представила себе, как готовит репортаж с общественного: приема и падает в обморок лицом в паштет из гусиной печенки. Лаура включила кофейник и блуждала по кухне, формулируя для себя то, что и без того уже было ей ясно. Проходя возле телефона,
«Прибрать в кабинете, — подумала она. — Да, там нужно прибрать».
Лаура прошла туда и провела несколько минут, перебирая журналы в корзине, куда их сложили. Она выбрала выпуски двух и трехмесячной давности и сложила их в стопку, чтобы выкинуть. Нет, нет, этот нельзя выкидывать. В нем статья о кормлении грудью. Этот тоже нельзя выкидывать, в нем статья о том, как дети реагируют на музыку. Она перешла от журналов к книжным полкам и начала подравнивать ряды книг так, чтобы их корешки стояли ровно. Книги большего размера вызывали у нее ужас. А затем она подошла к той книжке, которая заставила ее руку прекратить неустанное наведение порядка.
Она называлась «Сожги эту книгу».
Лаура сняла том с полки. Марк Треггс — реликтовый хиппи. Фотографии автора нет. «Маунтинтоп пресс», Чаттануга, Теннесси. Номер почтового ящика. Она пролистала книгу, ища ту часть, где Треггс рассказывает о Штормовом Подполье и Штормовом Фронте. На странице семьдесят второй она нашла:
«Поколение Любви, истекающее кровью от тысячи ран, нанесенных военизированной контркультурой, вполне могло кончиться в ночь первого июля семьдесят второго года, когда полиция в Линдене, Нью-Джерси, осадила террористов Штормового Фронта в придорожном доме в пригороде. Четверо членов группы погибли в перестрелке, один был взят живым, но раненым, и еще четверо смогли уйти, включая главного —» Лорда Джека» Гардинера. Легавые искали, но не смогли найти. Некоторые говорят, что Канада — Мекка американских политических беглецов — приняла их в свои леса. Даже сегодня можно услышать, если приложить ухо к нужному рельсу: Штормовой Фронт еще жив. Может быть, они все еще зализывают раны, как старый медведь в берлоге. Может быть, бормочут и грезят стареющие длинноволосые, скорчившись над свечами в своих притонах с травкой и кислотой. Я знал одну из участниц Штормового Фронта, за много лет до того, как пламя пожрало цветы. Чудесная девочка из Сидар-Фоллс в Айове. Фермерская дочка — не слабо, правда? Ей я хочу сказать: «Храни свою веру и люби того, с кем ты сейчас». Взгляд Лауры скользнул по странице. «Я знал одну из участниц Штормового Фронта». Не Мэри Террелл — та родилась в Ричмонде. Кого тогда? Кого-то, кто может помочь ФБР найти ребенка? Лаура поднесла книгу к телефону. Она набрала номер Касла в такой спешке, что сбилась и пришлось набирать заново. Его секретарша, кислая сука, ответила после второго звонка: «Нет, миссис Клейборн, мистера Касла еще нет. Я уже вам говорила, его не будет до трех. Нет, извините, у меня нет номера, по которому его можно достать. Миссис Клейборн, ваши постоянные звонки никак не помогают делу. Я очень сочувствую вашей ситуации, но делается все возможное, чтобы найти вашего…» Лапша на уши. Лаура повесила трубку. С тяжело колотящемся сердцем она ходила по кухне. Кому об этом можно рассказать? Кто бы мог помочь? Она опять остановилась перед телефоном, и на этот раз набрала номер справочного бюро в Чаттануге.
У оператора не было номера телефона «Маунтинтоп пресс». Треггсов было два: Филипп и М. К. Она записала последний номер и позвонила по нему, желудок подкатил к горлу. Четыре звонка.
— Алло? Женский голос.
— Марка Треггса, пожалуйста.
— Марк работает. Могу я ему что-нибудь передать?
Лаура сглотнула; у нее пересохло в горле.
— Это… тот самый Марк Треггс, который написал книгу?
Пауза. Затем осторожное «да».
Слава Богу! Ее рука вцепилась в трубку.
— Вы его жена?
— Простите, кто говорит?
— Меня зовут Лаура Клейборн. Я звоню из Атланты. Это тот номер, по которому я могу найти мистера Треггса? Еще одна пауза.
— Нет, извините.
— Пожалуйста! —
— Там нет телефона, — сказала женщина. — Лаура Клейборн. По-моему, я знаю это имя. Вы — друг Марка?
— Я с ним не знакома, но это вопрос жизни и смерти! Ради Бога, неужели вы не можете мне помочь?
— Он будет дома после пяти. Могу я ему что-нибудь передать?
Пять часов казались целой вечностью. В отчаянии и досаде Лаура сказала: «Огромное вам спасибо!» — и на этот раз действительно швырнула трубку. Она постояла секунду, прижимая руки к лицу, пытаясь решить, что делать. Образ Дэвида в зарослях опять всплыл перед глазами, и она яростно вытряхнула его из головы, пока не заклинило мозги.
До Чаттануги два часа на машине к северо-западу от Атланты по семьдесят пятой федеральной дороге. Лаура поглядела на часы. Если выехать сейчас, она будет там к часу дня.
«Я знал одну из участниц Штормового Фронта».
Треггс может знать о Штормовом Фронте больше, чем написал в книге. Двухчасовая поездка. Можно управиться за час сорок пять.
Лаура прошла в спальню, надела джинсы, уютно облегающие все еще сохраняющуюся одутловатость, и влезла в белую кофточку и бежевый свитер грубой вязки. Ей пришло в голову, что может понадобиться остаться в Чаттануге на ночь. Она начала упаковывать чемодан: еще одни джинсы, алый свитер, запасные носки. Она взяла зубную щетку и пасту, решила взять шампунь и фен для волос. Деньги, подумала она. Надо пойти в банк и обналичить чек. Взять «визу», «Мастеркард» и «Америкэн экспресс». Залить полный бак. Оставить записку Дугу — нет, отменяется. И шины проверить. Трудно будет одинокой женщине в этом старом суровом мире, если шина лопнет.
Она теперь знала, что насилие может ударить с любой стороны, без предупреждения, оставив за собой трагедию. Она подошла к комоду, открыла верхний ящик и подняла свитера Дуга. Вытащила автоматический пистолет вместе с коробкой патронов. К черту уроки стрельбы; если придется пустить его в дело, она быстро научится.
Лаура наскоро причесалась. Она заставила себя посмотреть в зеркало. В глазах был стеклянистый блеск: либо возбуждение, либо безумие — она не могла понять, что именно. Но одно она знала наверняка: ждать в этом доме, день за днем ждать известий о своем ребенке — это точно сведет ее с ума. Марк Треггс может ничего не знать о Штормовом Фронте. Он может вообще ничего такого не знать, что может ей помочь. Но она едет в Чаттанугу, чтобы его найти, и ничто на свете ее не остановит.
Она надела черные кроссовки «Рибок», положила пистолет и коробку с патронами в чемодан вместе со щеткой для волос. Ее взгляд упал на кучку обрывков фотографий. Ребром ладони она смахнула их в мусорный бак. Затем взяла чемодан, надела коричневое пальто и пошла в гараж. Мотор «БМВ» завелся с горловым ворчанием.
Лаура выехала из дома на Мур-Милл-роуд и не обернулась назад.
Глава 2
СВИСТУН С ГУБНОЙ ГАРМОШКОЙ
Чаттануга — это город, который как будто остановился во времени, как заржавелые карманные часы. Широкая река Теннесси обтекает его, федеральные дороги пронзают его сердце, железные дороги связывают склады и фабрики с другими складами и фабриками; река, федеральные шоссе и железные дороги входят в Чаттанугу и покидают ее, но Чаттануга остается неизменной, как выцветшая девица, ждущая некоего поклонника, давно мертвого и похороненного. Она отворачивает лицо от современного и тужит по тому, что никогда не вернется вновь.
Над Чаттанугой тяжело нависает гора Лукаут — вдовий горб увядшей девицы. Это именно ее увидела Лаура, прежде чем показался город. При виде ее — появившейся сперва как сиреневая тень на горизонте — Лаура сильнее нажала на газ. Через восемнадцать минут после поворота с федерального шоссе на Германтаун-роуд она нашла автомат с телефонным справочником и стала искать М. К. Треггса. Адрес: Хильярд-стрит, 904. Лаура купила на бензозаправке карту города, обозначила на ней Хильярд-стрит и попросила заправщика рассказать, как туда лучше проехать. И снова поехала по яркому полуденному солнцу к северо-восточной окраине Чаттануги.