Мое!
Шрифт:
— Клянусь.
Марк нахмурился, пойманный в капкан нерешительности. Он поглядел на Розу, ожидая руководства и наставления, но все, что она могла сделать, это пожать плечами. Для него этого было достаточно.
— Дай мне подумать, — сказал он Лауре. — Позвони мне утром, часов в восемь. Если я к тому времени не дозвонюсь Диди… тогда и решу, что делать.
Лаура понимала, что это самое лучшее, на что она сейчас может рассчитывать. Было уже почти полпервого, время спать, если это возможно. Она встала, поблагодарила Марка и Розу за их гостеприимство и, уходя, забрала чек с собой. Она вышла в холодный
Лаура села в машину и поехала прочь.
В доме Треггсов продолжал гореть свет. Марк сидел в позе лотоса на полу, перед безмолвным телевизором, его глаза были закрыты, он молился своему собственному божеству.
Глава 5
РАЗУМНО
Суббота, вечер, 17 февраля.
Завтра — Плачущая леди. И Лорд Джек, ждущий ее и Барабанщика. Ребенок спал, укутанный в одеяло на другой кровати. Этот мотель в Сиракузах, Нью-Джерси, назывался «Камео Мотор Лодж». В нем была тесная маленькая кухонька и вид, на автостраду. Потолок покрывали трещины от вибраций грузовиков, проходящих с грузом в Нью-Йорк и обратно. Где-то перед одиннадцатью Мэри Террор слизала улыбающееся лицо со своей вощеной бумажки, затем поцеловала Барабанщика в щеку и села перед телевизором.
Шел фильм ужасов. Что-то насчет мертвецов, выходящих из могил, чтобы разгуливать среди живых. Они ходили с грязными лицами и ухмылялись, их рты были полны клыков и червей. Мэри Террор понимала их нужду, она знала кошмарное молчание гробницы и запах гнили. Она поглядела на свои ладони. Они были влажными. Боюсь, подумала она. Боюсь завтрашнего дня. Я изменилась. Постарела и потяжелела. А вдруг ему не понравится, как я выгляжу? А вдруг он думает, что я до сих пор стройная блондинка, и я увижу в его лице, что он меня не хочет, и я умру. Нет, нет. Я везу ему сына. Нашего сына. Я везу ему свет во тьме, и он скажет: «Мэри, я люблю тебя, я всегда любил тебя и ждал тебя, о, как долго я тебя ждал».
Все будет классно, подумала она. Завтра тот самый день. В два часа. Еще четырнадцать часов осталось. Она посмотрела на руки, подняв их к глазам. Они чуть дрожали. Психую, подумала она и увидела, как влага на ее ладонях начинает становиться красной, как кровь, сочащаяся из пор. Психую. Потею кровью. Нет, нет, это все кислота. Держись, это надо проехать. Наездница бури. Ода…
Кто-то вскрикнул. Этот звук заставил Мэри подпрыгнуть. Она увидела в телевизоре бегущую женщину, пытающуюся удрать от разваливавшегося полусгнившего трупа. Женщина, продолжая бежать, споткнулась и упала на землю, и преследующее ее чудовище рванулось, набегая на экран.
Экран щелкнул пистолетным выстрелом, и голова живого трупа в осколках стекла высунулась из телевизора. Мэри в трансе ужаса и завороженности смотрела, как вылезает из экрана гниющий труп. У него застряли плечи, но он был весь из костей и мышц, и после секундной борьбы он с горячечной силой вырвался из телевизора.
Комнату наполнил запах плесени и могилы. Перед Мэри Террор стоял живой труп. Ошметки длинных черных волос свисали со съежившегося черепа, и Мэри видела миндалевидные глаза на лице, сморщенном, как печеное яблоко. Рот широко открылся и с шумом дребезжащего воздуха пришли оформленные слова:
— Привет, Мэри.
Она знала, кто пришел к ней из царства мертвых.
— Привет, Чин-Чин.
Холодные пальцы коснулись ее плеча. Она поглядела налево, и там стоял еще один выходец из могилы, и на шее его висели покрытые коркой грязи африканские амулеты. Акитта Вашингтон уменьшился до костлявой и жесткой фигурки, и то, что осталось от его некогда эбонитовой плоти, было теперь лепрозно-серым. Он поднял два костлявых пальца.
— Мир, сестра.
— Мир, брат, — ответила она ему, делая такой же знак. Третья фигура стояла в углу комнаты, склонив набок то, что когда-то было лицом. В жизни это была маленькая женщина, но в смерти она распухла, и что-то темное, поблескивая, сочилось оттуда, где прежде были ее внутренности.
— Мэри! — сказала она старческим голосом. — Это ты, старая ты сука!
— Привет, Дженет, — ответила Мэри. — Дерьмово ты выглядишь.
— Да, быть мертвой — это сильно портит внешность, — согласилась Дженет.
— Слушай меня! — сказал Акитта и обошел вокруг стула, чтобы встать рядом с Чин-Чин. Его ноги казались серыми зубочистками; там где у него раньше были половые органы, пировали маленькие белые черви. — Завтра ты там будешь. Это дорога по канату, сестра. Ты не думала, что это свиньи могли состряпать объявление в «Стоун»?
— Думала. Свиньи не знали о Плачущей леди. Никто не знал, кроме нас.
— Тумбе знал, — сказала Дженет. — Кто поручится, что он не рассказал легавым?
— Тумбе не заговорил бы. Никогда.
— Легко сказать, да трудно знать. — Теперь говорила Чин-Чин. — Как ты можешь быть уверена, что это послание от Лорда Джека? Это могли подстроить свиньи, Мэри. Когда ты завтра доберешься туда, ты можешь попасть в ловушку.
— Я не хочу этого слышать! — крикнула Мэри. — Теперь у меня мои ребенок, и я везу его Джеку! Все будет классно!
Акитта склонил к ней мертвое лицо, его глаза белели, как речные камни.
— Лучше поглядывай, что у тебя за спиной, сестра. Ты ведь не знаешь наверняка, кто дал объявление. Обязательно смотри, что у тебя за спиной.
— Да. — Дженет прошла через всю комнату поправить косо висевшую картину на стене. На коричневом ковре от нее оставался темный след. — Может быть, прямо сейчас легавые за тобой следят, Мэри. Они могли все это нарочно подстроить. Ты думаешь, тебе в тюрьме понравилось бы?
— Нет.
— Мне тоже. По мне, лучше быть мертвой, чем в тюрьме. — Она поправила картину так, как ей хотелось, Дженет всегда была аккуратисткой. — Что ты будешь делать с ребенком?
— Я вручу его Джеку.
— Нет-нет, — сказала Чин-Чин. — Что ты собираешься делать с ребенком, если тебя будут поджидать свиньи?
— Они не будут.
— Угу. — Чин-Чин улыбнулась кошмарной улыбкой. — Но допустим, что они будут тебя поджидать, Мэри. Допустим, ты где-то прокололась, и завтра свиньи полезут, как тараканы из щелей. Ты ведь пойдешь туда заряженная?