Моей будешь, ведьма!
Шрифт:
Невысокий грузный мужчина в чёрной с серебристой вышивкой ливрее, прижимая к себе какую-то папку, поклонился, продемонстрировав мне лысину, окружённую венчиком седых волос, и спросил:
– Можно узнать ваше имя, леди?
– Биатрис Меллоуш, – представилась с добродушной улыбкой.
Открыв папочку и пробежавшись взглядом по списку, дворецкий сообщил:
– Комната тридцать девять, Лиата вас проводит, – указал он на стоящую в стороне невероятно тощую высокую женщину в платье экономки.
– У вас комнаты под номерами? – не смогла я скрыть изумление.
Смутившись, дворецкий пояснил:
– Хозяин приказал в преддверии открытия
– Ясно, простите моё любопытство, – подарила пожилому слуге тёплую улыбку и проследовала за Лиатой.
Пока поднимались на второй этаж и шли по коридорам, я задумалась. Пронумеровать комнаты, а герцог-то с юмором! Боюсь, как бы невесты не передрались, посчитав, что циферки означают важность их персон. Тогда той, которую поселят в первые покои, не позавидуешь – её ж заклюют менее удачливые соперницы! Крослифф ещё бы нам номерки на грудь повесил, как кобылам на скачках! Хотя, кто его знает, может, перед балом ещё надумает!
Увидев дубовую дверь, украшенную табличкой с надписью «Леди Меллоуш – 39», я едва не прыснула, осознав: как пить дать – быть на балу нам кобылами!
Проведя в большую спальню, такую же мрачную, как и сам замок, Лиата, предупредив, что сейчас пришлёт мне горничную, поклонилась и покинула меня.
Оставшись одна, я прошлась по выделенным мне апартаментам, скользя изучающим взглядом по стенам, затянутым серой парчой с серебристым рисунком, чёрному шёлковому покрывалу на большой кровати под... чёрным балдахином. Рассказать, какого цвета шторы? Ладно хоть невесомый тюль белый и на том спасибо! Всё изящество дивана и кресел в зоне отдыха нещадно портила тёмно-коричневая обивка. На стене рядом с дверью в весьма вместительную гардеробную, пока ещё, разумеется, пустую, огромное зеркало в пол. Жуткое оно какое-то, если честно, почему-то меня преследовало ощущение, что оттуда кто-то следит за мной. Если оценить обстановку в целом – паутины по углам не хватало, а так – один в один словно в склеп попала.
После такой «милой» спальни в ванную я заглядывала с опаской. Моё богатое воображение уже нарисовало огромный котёл с разведённым под ним костром и парочку кочегарящих его чертей. А что, вполне соответствовало бы общему антуражу.
Но нет, я даже, резко затормозив, зажмурилась от резанувшего по глазам белого цвета кафельной плитки. Такие же белоснежные раковина и ванна королевских размеров, позолоченные краны и вентили, светло-голубые полотенца и пара халатов на вешалках, разнообразные тюбики и флаконы на полочке. Если встать в дверях, то можно сказать, что здесь рай, в то время как за спиной у меня – ад!
________________________
*Масверк– это традиционный готический орнамент, образованный пересекающимися дугами окружностей различного радиуса.
6
БИАТРИС.
Вернувшись в комнату, села на диван и, ещё раз осмотревшись по сторонам, пришла к весьма занимательному выводу. Если сменить чёрные шторы, постельное бельё и балдахин… к примеру, на голубые, то спальня получится очень светлой и милой. Что-то мне подсказывает, что такое убранство здесь неспроста. Похоже, герцог специально пытается выдворить навязанных ему гостей. Ведь если дамочки сами сбегут в ужасе от «логова» некроманта, Крослифф тут ни при чём и перед императором чист. И ножки у нумерации растут, скорее всего, оттуда же.
Должна признать: заинтриговал! Интересно, как выглядит такой изобретательный тип?
Из коридора донёсся шум и гам, видимо, гости уже добрались и расселяются. Не успела об этом подумать, как в дверь, деликатно постучавшись, скользнула... скользнул... скользнуло?
– Добрый день, леди Меллоуш, я ваша горничная, – избавили меня от мучений.
Некультурно приоткрыв рот я блуждала изучающим взглядом по голому черепу, увенчанному белоснежным чепчиком, пустым глазницам, мерцающим жёлтым свечением, костлявым рукам, торчащим из рукавов серого платья и чинно сложенным поверх белого передника… Остановившись на скрещенных в реверансе голых костях ног, обутых в туфли на низком каблуке, я не выдержала и, откинув голову, расхохоталась.
– Леди? – в голосе прозвучало столько изумления, что я представила, как взлетают несуществующие брови.
Нет, ну я определённо хочу познакомиться с герцогом, думаю, такая подстава добьёт многих, причём не только дам, но и кавалеров.
– Прости, – выдавила я, отсмеявшись, – как мне к тебе обращаться?
– Мира, госпожа, – скелет вновь поклонился, и совершенно не отреагировал на раздавшийся за дверью визг.
– Что это? – посмотрела я на служанку заинтересованно.
– Думаю, не все леди отнеслись к своим горничным так же спокойно, как вы.
– Ясно, – вновь расплылась я в улыбке.
– Карета с вашим багажом уже прибыла, сейчас всё доставят в комнату. Не желаете пока принять ванну?
– Желаю, Мира, но только я это сделаю сама!
– Я вам противна? – пробормотала она грустно.
– Вовсе нет, просто я привыкла обходиться без горничных и твоя помощь мне понадобится лишь при сборах на выход. Ты умеешь делать причёски? – успокоила я... пусть будет девушку!
– О, ещё какие! Вы у меня будете самая красивая в этом сезоне! – заверила Мира повеселев.
– Хорошо, тогда мы с тобой поступим следующим образом: я пойду помоюсь, а ты разберёшь мои вещи и приготовишь платье. Как вернусь, начнём собираться на бал, – дождавшись согласного кивка, я поднялась с дивана и направилась в ванную.
По пути вновь покосилась на зеркало, подумав, что надо бы его на ночь завесить. Ну вот не покидает меня ощущение пристального взгляда из его глубин.
От души понежившись в горячей воде, покрытой густой пеной, я выбралась, натёрлась маслом с лёгким ароматом фиалок, кстати, дома я пользуюсь точно таким же. Надо же, как угадали.
Мира ждала меня в гардеробной. Уже управившись с моими нарядами, она выбрала для сегодняшнего вечера красное платье с открытыми плечами. Без рукавов, с корсетом, расшитым красными кристаллами, и множеством пышных юбок в пол из полупрозрачной ткани. От такого количества прозрачность они, разумеется, потеряли и осталась лишь видимая воздушность одеяния. Жаль, что на весе это не отразилось и платье оказалось довольно тяжёлым.
В принципе, узрев своё отражение, об этом неудобстве я тут же забыла. Моя худощавая фигура сейчас отчего-то выглядела не тощей, а хрупкой. Алая глянцевая помада придала губам объёма и соблазнительности. Светло-серые тени лишь подчеркнули цвет глаз, а стрелки и подкрашенные тушью ресницы сделали их по-кукольному невинными. Якобы выбившийся из высокой причёски локон струился вдоль шеи, привлекая внимание к её тонкости и изяществу. Собственно, как и гарнитур с рубинами, состоящий из колье и пары висячих серёжек.