Могила двойников
Шрифт:
Почему в нору угодил он, а не зеркало?
Потому что зеркало устроил засаду, а ты её проморгал, - тут же ответил себе. Будь он один, обошел бы проклятый холм подальше, и расставленные мины остались бы там до лучших времен. Но язычники вмешались, заставив его пойти наперекор чутью – и угодить в ловушку.
Стоило всё же наплевать на них и отправиться тем путем, который подсказывал разум.
– Ты же встречался с пауками раньше, - тихо сказала Марена.
– Да. Но в норы я спускался в одиночку, а сейчас мы вдвоем, к тому же ты слепа. Это связывает мне руки, если я не хочу оставить тебя местным жителям. Здесь высота около двух метров – значит, это не просто гнездо, а колония. Странно, что никто из них не вышел посмотреть, что это за обвал случился.
– По мне, так лучше бы там и остались, - Марена зябко передернула плечами. – Пошли. Не хочу оставаться здесь ни одной лишней минуты.
Стефан крепко сжал её ладонь и шагнул вперед.
– Это старый тоннель, судя по всему, и тоннель человеческий, - сказал он, стараясь не повышать голос. – Собственные норы у пауков круглые, и там много светящегося мха. А здесь – как в могиле. Может, нора заброшена.
– Лучше бы так.
– Но я не стал бы на это рассчитывать, - под его ногой хрустнула старая кость, и женщина вновь вздрогнула.
– Путь у нас только один, второй тоннель завалило, но выходов всегда несколько. Такие норы могут быть огромными, на десятки особей.
– И мы именно в такой, - прошептала Марена.
– Похоже на то.
– Они нас не услышат?
– Нет, если не будешь говорить громко и прямо на виду у них. Пауки глухи. Они нас заметят иначе.
Тоннель здесь круто поворачивал и уходил вниз, что очень не понравилось Стефану. Вдобавок у стены валялась иссохшая, замотанная в паутину оболочка, по виду явно человеческая. О ней Стефан ничего говорить не стал.
Ещё десяток шагов – и траппер едва успел подхватить оступившуюся Марену. Тоннель обрывался, выходя в гигантский зал, при виде которого Стефану стало нехорошо. Пещера отнюдь не была заброшенной.
Под потолком огромной круглой пещеры растянулась сплошная паутина, кое-где спускавшаяся вниз, точно тонкие белесые колонны. Тут и там в сети виднелись неподвижно висящие чёрные тени, точно рыбаки, поджидающие добычу. А прямо в центре, в аккуратном мягком гнездышке лежали опутанные шёлком белёсые яйца.
Стефан знал, что до вылупления паучат ещё много времени, и всё же не мог избавиться от едкого ощущения, что сейчас вся эта кладка лопнет и набросится на него, щелкая жвалами – пусть даже нимфы пауков неспособны кусаться. Яйца едва заметно шевелились – а может, то была игра воображения. На полу пещеры валялись сухие кости, паучьи шкуры, которые те сбрасывали во время линек, виднелись ржавые мечи, обрывки истлевшей одежды и меха. Дом этот служил паукам уже очень давно, и оставалось только гадать, почему здесь до сих пор не поселился светящийся мох.
Один он без труда вышел бы отсюда, не потревожив хозяев. Но ослепшая Марена за спиной меняла расклад.
– Что здесь? – слегка нервно спросила Марена, и Стефан крепко зажал ей рот. Один из пауков шевельнулся, но тут же затих.
– Ш-ш, - едва слышно произнес он, но это было лишним - язычница и не подумала вырываться или паниковать. Напротив, женщина полностью расслабилась, позволив Стефану осторожно отвести её обратно в тоннель. Когда паутина скрылась из виду, траппер убрал руку.
– Кладка, - без эмоций ответил он. – Пещера, под потолком – с десяток восьмилапых, может больше, под паутиной – коконы с яйцами и всякий мусор. Слушай меня внимательно… нам нужно отсюда убраться как можно быстрее, время не терпит. Я не включал дозиметр, но пауки селятся только в зонах повышенного фона пси – она нужна им для поддержания жизни, и если мы не уйдём быстро, то можем не уйти вообще. К тому же после взрывов потолок нестабилен и может обвалиться. Здесь ещё четыре прохода, кроме этого, - он ткнул пальцем за спину, но тут же вспомнил, что язычница его не видит. – В одном я видел отблески света – скорее всего, там есть выход на поверхность. Проблема в том, что он наполовину затянут паутиной, и если мы начнем её рвать, нас заметят.
– А остальные выходы?
– Их потребуется проверять, и никто не знает, что мы там увидим. Пауки, что живут здесь – тарантулы, какие именно – я пока не знаю. Паутина у них не ловчая и не прилипает, но они бегают быстрее автомобиля, и человеку на своих двоих удрать нереально. Кроме того, у них превосходное зрение, хотя в такой темноте даже пауки почти ничего не видят. Но им и не нужно.
– У меня есть огненная граната. Мы можем выйти в проход наружу и зажечь её за собой. И… - Марена запнулась. – Если у тебя найдется пси– газ, я попробую ещё кое-что. Я не знаю, получится ли, и вообще что выйдет в итоге, но…
Несколько секунд Стефан размышлял. Затем вытащил из крепления на поясе пробирку с газом, которая тут же осветила тоннель, заставив язычницу слабо улыбнуться. Для женщины, впервые попавшей в паучью нору, она вела себя на удивление спокойно.
– Бери, - сказал он, протягивая ей сосуд. – И спрячь его до поры до времени. Зрение сейчас тебе всё равно не поможет.
Марена согласно кивнула, пряча пробирку в карман.
И тут Стефан замер, глядя на угол тоннеля, откуда показались тонкие серые лапы.
Клац. Клац. Стефан мысленно представлял себе этот звук, но в норе стояла полная тишина. Паук казался настороженным, взъерошенным, словно только что заметил незваных гостей – и вот они куда-то делись.
Клац.
Стефан смотрел в чёрные, безучастные глаза восьмилапого и тщетно пытался отделаться от ощущения, будто паук наблюдает за ним. Он знал, что паук видит в темноте не больше, чем замершая рядом Марена, что здесь он ориентируется на совсем иные чувства – но не мог оторвать взгляда от чужих глаз.