Могилы из розовых лепестков

Вильденштейн Оливия

«Ты так и не перезвонила мне». Оно было от Блейка.

Я проверила время: 3:40 утра.

«Иди спать. Всё хорошо» написала я в ответ, хотя всё было не так хорошо.

Снег всё ещё падал. В свете луны он ярко сиял. Когда я подошла, чтобы задёрнуть шторы, кое-что привлекло моё внимание. Тёмная фигура со светлой кожей. Человек кружил вокруг рябиновых деревьев. Я прищурилась и разглядела чёрные волосы и широкие плечи. Что Круз делал на улице посреди ночи? Я уловила свечение сотового телефона, который он поднёс

к уху. Я приоткрыла окно, чтобы услышать его. И действительно, его голос донёсся до моей комнаты. Однако он не говорил по-английски. Он говорил на каком-то иностранном языке, похожем на латынь.

Я была так занята подслушиванием, что не успела среагировать достаточно быстро, когда он обернулся и поднял глаза. К тому времени, как я задёрнула занавески, я поняла, что меня заметили. Я мерила шагами комнату. Искушение встретиться с ним лицом к лицу пересилило желание спрятаться. Задвинув толстую книгу под кровать, я накинула красный свитер, который бросила на спинку стула, и на цыпочках спустилась по лестнице. Она скрипнула только один раз. Я проверила папину дверь. Когда она оказалась закрытой, я бросилась в гостиную, натянула ботинки, обмотала шею шарфом и распахнула входную дверь.

Круз стоял прямо там, очищая свои ботинки от лишнего снега.

— Какого чёрта ты делаешь на улице в такой час? — прошипела я.

— У меня были проблемы со сном, — сказал он, входя. — Очевидно, у тебя тоже.

— С кем ты разговаривал?

— Ты учишься на детектива или на врача? — он снял кожаную куртку и повесил её в шкаф.

— Отвечай на вопрос, — сказала я, скрестив руки на груди.

— Я не понимаю, почему я должен тебе объяснять, Катори.

— Потому что ты остаёшься под нашей крышей. И сейчас четыре часа утра. И ты шнырял снаружи.

— Я позвонил другу. И я вышел на улицу, чтобы не рисковать разбудить тебя или твоего отца.

— На каком языке вы говорили?

— Не то, чтобы мне не нравилось твоё любопытство, но почему ты не спишь?

Мои щёки вспыхнули.

— Я… ты… Я читала. А потом я услышала тебя.

— Что ты читала?

— Книгу.

К счастью, он не спросил, какую книгу.

— Что ты имел в виду, говоря, что ещё не связан с Вудсами? — спросила я, опустив руки.

— Мои родители работали на Лайнуса Вудса, так что я вырос с двумя его детьми.

— Ты дружишь с Эйсом и Лили?

Круз кивнул.

Дети Вудсов были похожи на членов королевской семьи — знаменитых и в то же время таинственных. Их мать была известной актрисой и моделью, которая вышла замуж за богатого и влиятельного Лайнуса Вудса, человека, у которого была доля в каждой американской многомиллиардной компании. Некоторые говорили, что у него острый глаз на поиск блестящих возможностей, в то время как другие предполагали, что он умеет шантажировать и убеждать. Я придерживалась

мнения других.

— Они такие же отвратительные, как выглядели на развороте «Ярмарки тщеславия»? — спросила я.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Ещё отвратительнее.

— Что твои родители делали для них?

— Мама была их няней. Папа был правой рукой Лайнуса.

— И ты стал судебно-медицинским экспертом? Что заставило тебя захотеть стать им?

— Когда мои родители умерли, это был мой способ сделать смерть менее тревожной, — его пристальный взгляд блуждал по моим голым ногам. — Ты же знаешь, что на тебе нет штанов.

— На мне шорты.

— А, вот что это такое?

— Это не трусики размера XXL.

Он тихо рассмеялся.

— Тебе следует немного поспать, Катори. Завтра у тебя будет долгий день.

Моя улыбка дрогнула.

— Похороны не завтра.

— Но разве не вся твоя семья прибывает завтра?

— Ты очень хорошо информирован.

— Блейк сказал мне, что мне нужно уехать из города к четвергу, потому что все номера в гостинице были забронированы. Я предположил, что это люди, приезжающие на похороны.

— Ты правильно предположил.

— Мой друг только что сказал мне, что паромы, чтобы переправиться обратно на Бобровый остров, завтра не будут работать. Как ты думаешь, я могу остаться здесь ещё на одну ночь? Я постараюсь быть незаметным.

Я прикусила губу.

— Ещё одна ночь не должна быть проблемой.

— Спасибо.

Я уже собиралась вернуться в свою комнату, чтобы немного поспать, но подумала о книге под матрасом.

— Эй, Круз, не мог бы ты помочь мне перевернуть крышку этого старого гроба?

Он прищурил глаза.

— Зачем? Он был пуст.

— Я не ищу останки.

— Тогда что же ты ищешь?

— Просто… не бери в голову.

Он прищурил глаза. Они казались раскалёнными в луче лунного света, падающем на правую сторону его лица, точно так же, как и его кожа.

— Что такое с твоей кожей? — спросила я.

Он склонил голову набок.

— Что ты имеешь в виду, что с ней не так?

Если бы я сказала ему, что она светится, он бы счёл меня достойной сумасшедшего дома.

— Ты очень бледный, — закончила я фразу. — Ты заболел?

— Ты же доктор. Ты мне скажи, — он взял мою руку и положил её на своё запястье. — Как мой пульс?

Моя кожа загорелась, а затем посыпались искры.

— Ты это видел? — закричала я, выдёргивая свою руку из его хватки.

— Статический шок.

Я сглотнула.

— Конечно, — я потянула за воротник свитера, который внезапно показался мне слишком тугим на шее. — Я собираюсь попытаться немного поспать. Я думаю, мне действительно нужно поспать, — пробормотала я, глупо махнув Крузу, когда попятилась к лестнице.