Могол
Шрифт:
Через три дня Шалина родила. Каролина знала, что это должно скоро случиться, но все же роды оказались неожиданностью для нее.
Когда Шалина стонала и кричала, Каролина могла только молиться, чтобы поблизости не появился ни один туземец. Она плохо представляла, что надо делать, но помогала, как могла. Руки ее стали скользкими от крови, она перерезала пуповину ножом и перевязала ее.
Каролина отнесла дитя — это был мальчик — к ручью, чтобы обмыть, затем принесла обратно и положила на руки матери.
— Дай ему грудь, — сказала она.
— Но молока нет, — жаловалась
— Будет. Ему придется поголодать несколько часов.
Она привела все в порядок и легла спать, но была разбужена лаем собак и мужскими голосами. Вернулись аборигены. К счастью, ближе к ночи прилив поднял воду до самой пещеры, и собаки не почуяли запаха. Туземцы, похоже, догадывались, что разделались не со всеми женщинами.
Когда Каролина вышла в следующий раз, то увидела, что корзинки-ловушки пусты. У них оставались только орехи. Где, где же все-таки флот? Она стояла на берегу и смотрела на море. Вдруг сердце ее забилось: показалось, что она увидела огни. Да, там действительно горели огни и они приближались!
Она повернулась в радостном возбуждении и попала прямо в объятия человека, подкравшегося к ней сзади.
Каролина отпрянула, но тот охватил ее, прижав руки к бокам. Она попыталась освободиться, поняв, что тот один, даже без собаки.
Мужчина ухмылялся, его зубы белели в темноте. Он подцепил ее левую ногу своей правой и повалил. Каролина приглушенно вскрикнула, тяжело упав на землю. В тот же миг она почувствовала рукоятку ножа за поясом, давившую ей на бедро.
Она перестала сопротивляться. Когда этот абориген стал над ней на колени и разорвал платье, она просунула руку под бедро и нащупала рукоятку. Мужчина снимал с себя набедренную повязку — единственную свою одежду. Все еще ухмыляясь, он раздвинул ей ноги и оказался между них. Внезапно она подалась вперед и со всей силой всадила в него нож, понимая, что если сейчас же не убьет его, то будет сама мертва.
Нож вошел мужчине в грудь, он изумленно воскликнул и опрокинулся на спину. Каролина вскочила на колени, снова и снова вонзая нож. Руки и платье стали красными от хлынувшей крови. Обидчик, коротко простонав, умер.
Несколько минут Каролина переводила дыхание, собираясь с силами. Потом схватила убитого за ноги и потащила в море. Он оказался тяжелым, но в воде тянуть стало легче. Она тащила его, пока вода не достигла ее плеч. И только тогда оставила его.
Смыв с себя, как смогла, кровь, Каролина вернулась на берег, разровняла песок, чтобы не осталось следов борьбы, хотя знала, что собаки возьмут след крови.
— Ты, значит, купалась, — упрекнула ее Шалина, поглаживая ребенка.
— Флот идет, — сказала ей Каролина.
— Флот идет уже несколько дней.
— Но сейчас он уже близко. Я видела. Нет, выходить не надо. Он будет только завтра.
«Молись, чтобы ветер оставался попутным и завтра флот прибыл», — подумала она про себя.
На следующее утро на берегу стоял шум. Мадагаскарцы искали исчезнувшего человека. Вскоре его тело нашли на мелководье. И легко определили, что он убит ножом. Но их внимание отвлек приближающийся корабль. Пушечные
Каролина и Шалина дожидались у пещеры, пока шлюпки не причалили к берегу. С них сошли вооруженные солдаты. Каролине с трудом верилось, что ее муж стоял на песке с мечом в руке. Теперь она испытывала страх.
Питер Блант приготовился ко всему. На борту имелись женщины, чтобы взять на себя заботу о принцессе, они закутали ее и ребенка в одеяла, а он повел большую вооруженную группу в лес.
Тоже закутанная в одеяло, Каролина сидела на юте, на поставленном для нее стуле, слышала звуки выстрелов и видела поднимающийся из-за деревьев дым. Компания решила показать свою силу, а мадагаскарская деревня оказалась единственной подходящей целью.
Блант сам провел атаку.
Он обнял Каролину, но для расспросов пока не имелось времени. Потом еще наговорятся. Но что она ему скажет?
Мужчины вернулись с победой через три дня. Они вырезали большое количество мадагаскарцев и нашли немного золота.
Каролину хорошо покормили, вымыли и одели в сари. Первый раз за девять месяцев она по-настоящему оделась и дожидалась своего мужа в яшмаке, за что была благодарна ему.
— Когда уплыл Авери? — спросил он ее.
— С полмесяца назад. Он собирался в Атлантику.
— Там его поджидает эскадра королевских кораблей. Сомневаюсь, что он уйдет далеко. По крайней мере, мы должны убедить падишаха в этом. — Улыбка Питера была мрачной. — Кто отец ребенка?
— Джон Авери.
Они уставились друг на друга.
— Если ты собираешься разойтись со мной, я не буду возражать, — сказала Каролина.
— Ты тоже была его женщиной?
— Он заставил меня. И еще один тоже. Его ноздри раздулись. По мусульманскому закону он имел право убить ее за неверность.
— Мог быть и третий, — сказала Каролина, — но я его убила.
Она отчаянно пыталась понять, каково ее положение.
— Но ты не могла убить их всех, — заметил он.
— Нет, — сказала она, — не смогла бы.
Он стоял у борта и смотрел вниз, на воду залива.
— Можешь себе представить, как переживали твои родители.
— Я благодарна им за заботу, — тихо произнесла Каролина.
Питер повернулся и прислонился к борту.
— Я тоже переживал, — сказал он.
Вдруг она оказалась в его объятиях.
— Ты можешь простить меня? — прошептала она.
— Простить тебя? Я горд твоей способностью выжить. Я сходил с ума из-за каждого дня задержки, пока собирали флот. О, моя дорогая. — Он крепче обнял ее. — Ни у одной женщины Блантов не было спокойной жизни. В будущем должно стать лучше.
У нее потеплело на душе. Но она все еще чувствовала ответственность за принцессу.
— А Шалина?
Питер вздохнул.
— Ее судьба зависит от настроения падишаха.