Мохито для изгнанника Тьмы
Шрифт:
Решение, как это сделать, пришло быстро. Я спустилась в кухню, где грязь постепенно отвоевывала свои прежние позиции, нашла в шкафчике немного риса, прихватила кусочек хлеба и печенье. Что-то из этого точно должно понравиться птичке.
– Выходи, – постучала я осторожно по домику часов. – Мириться будем.
Та осторожно выглянула наружу, а я ей тут же поднесла на блюдечке все, что приготовила.
– Ешь давай, – проговорила уже беззлобно. – Только обещай, что дашь мне ночью поспать. Завтра кукуй себе хоть весь день, но ночью мне надо высыпаться. Ты же, наверное,
Кукушка склонила голову набок, посмотрела на меня одним глазом, потом быстро-быстро склевала весь рис с тарелки, прихватила печенье и исчезла в часах. Но через секунду снова вылезла – за хлебушком. Я усмехнулась: запасливая птичка.
– Если будешь себя хорошо вести, – сказала я уже громче, – завтра еще чего-нибудь вкусного принесу.
Но из нутра часов в ответ послышалось лишь шуршание. Что ж, воспримем это молчание как согласие. Я выключила свет и забралась под одеяло. Кукушка еще какое-то время шебуршала в своем домике, а потом затихла. И в полночь тоже не выпрыгнула со своим истошным «ку-ку». Кажется, мне все-таки удалось установить перемирие. С этой жизнеутверждающей мыслью я и заснула.
Следующее утро уже не было таким беспокойным, как прежнее. Я спокойно навела чистоту с помощью пыльцы, приготовила завтрак. Надела новый наряд, уже не переживая, что привлеку в нем ненужное внимание. Волосы тоже уложила так, как принято в этом мире. И до лавки мы добрались без приключений, торговля зельями тоже шла как по накатанной. В общем, мне казалось, жизнь налаживалась. Но ровно до того момента, когда вечером я отправилась за своим оставшимся гардеробом к Пауле. Нет, встреча с ней тоже прошла хорошо. Мы перекинулись несколькими словечками, модистка даже угостила меня шоколадом, я забрала свертки с новой одеждой, коих оказалось как-то многовато, и выплыла с ними на улицу.
ОН снова вырос, будто из-под земли, а я на него налетела. И нет, это был не вчерашний лорд Паттисон, а загадочный клиент мастера – Реллингтон. В прошлый раз я, конечно, плохо его рассмотрела, но сейчас узнала почему-то сразу. Может, по подбородку или носу, или посадке головы… В общем, не знаю. Узнала и все неким шестым чувством. И даже успела разглядеть светлую щетину на том самом подбородке, и очерченную линию губ, чуть изогнутых в недовольстве. Пока собирала свертки, выпавшие у меня из рук на тротуар. Помочь мне милорд не спешил, но я после рассказов о Темных и не ждала этого. Он просто смотрел с высоты своего роста, как я копошусь у его лаковых узконосых туфель, точно та самая букашка, и молчал. И я тоже молчала, хотя, наверное, должна была извиниться. Ведь это же Темный. Перед ними нужно извиняться, даже если не виноват. Об этом же говорил мастер?
Оставался последний сверток, отлетевший дальше всех. Я нагнулась за ним, но он вдруг подскочил вверх, зависнув в воздухе. Я подняла глаза и мысленно выругалась. Лорд Паттисон. И он тоже тут как тут. Вот за что мне все это?
Итак, я оказалась практически зажата между двух Темных. Но самое интересное, они будто забыли обо мне, потому что смотрели только друг на друга.
– Марк
– Люк Самуэль Паттисон, – в том же тоне отозвался второй. – Не верю своим ушам. Неужели бастард осмелился блеснуть умом и красноречием?
Лицо Паттисона на миг свело судорогой, но он быстро вернул себе самообладание.
– Знаешь, в чем наше различие, Реллингтон? Высшая Тьма отвернулась от тебя, но приняла меня. Мы поменялись местами, понимаешь? Ты теперь никто, а для меня открыты двери даже в королевский дворец. Уверен, в этом году ты даже не получишь от короля приглашение на праздник Черной розы. Потому что ты изгой.
– Если праздник будет испорчен твоим присутствием, то я и сам на него не явлюсь, даже если король пришлет за мной свой экипаж, – ответил Реллингтон.
Я стояла к нему спиной, поэтому не видела выражения лица, но интонации голоса прекрасно передавали его презрение и ненависть к Паттисону.
– Ты считаешь, это возможно? – Тот громко захохотал.
А я решила на свой страх и риск напомнить о себе. Вначале кашлянула, а после проговорила как можно учтивей, даже глаза потупила:
– Прошу прощения, милорды, за дерзость, но позвольте мне уйти. И… Можно я заберу свою вещь? – Я осторожно показала на сверток, так и висевший в воздухе.
– Забирай, – великодушно разрешил Паттисон, и тот сам упал мне в руки. – Могу помочь донести.
– Не стоит утруждать себя, милорд. – От страха мой голос слегка дрогнул. – Я сама справлюсь.
Тут я заметила в окне мастерской Паулу, наблюдающую за нами, хотела взглядом попросить ее о помощи, но она вдруг резко задвинула штору. А за мгновение до этого в ее глазах я уловила злость.
– Извините, милорды, но мне надо идти, – прошептала я.
И припустила. Не знаю, зачем так поступила, но ноги сами несли меня прочь. Правда, далеко я не убежала. Сразу за поворотом меня снова ждал Паттисон, вокруг которого ореолом плавал черный дым.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помог? – Его тон был на удивление миролюбивым.
Мне это придало храбрости.
– А если не хочу, то что? Накажете?
– А ты любишь, когда тебя наказывают? – Он скабрезно улыбнулся. – Я бы с удовольствием тебя наказал. В своей спальне.
– Милорд! Что-то стряслось? – По направлению к нам шагал, прихрамывая, мастер Коун. И это был первый раз, когда я была счастлива его видеть. – Может, я помогу вам? Моя помощница еще не до конца разбирается с ассортиментом.
– Нет, мастер, все в порядке, мы просто обменялись с вашей помощницей приветствиями, – отозвался Паттисон и украдкой мне подмигнул.
– Как ваша бабка, милорд? – Мастер, поравнявшись с нами, поклонился. – Капли помогают?
– Ей уже лучше, – коротко кивнул Темный и стал испаряться.
– Темнейшего вечера, милорд! – снова поклонился Коун. А когда тот растаял в воздухе, бросил уже мне: – Чего стоишь? Пошли. Лавку закрывать надо.
Глава 7