Мои дневники: моя жизнь, моя борьба (1990-2020 годы)
Шрифт:
У меня с детства хорошо развита интуиция по отношению к тому, как кто к кому относится, в соответствии с их каким-то рангом, что ли, положением, или положением их родителей. Лет с трех, наверное, я это понимала. Еще в детском садике я видела, как-то интуитивно чувствовала, что в параллельной группе не такие дети, как в нашей. Нет, я тогда особо даже не смотрела на одежду еще, и не сравнивала ее с моей, я просто видела, чувствовала, как относятся воспитатели к детям из другой группы, и невольно сравнивала, как относятся к нам, в нашей группе воспитатели, без зависти, нет, просто как анализ делала автоматический в голове, как на компьютере, честное слово. Я просто все всегда замечаю с детства, походя так, не специально, просто в голове откладывается. В той группе были все детки институтских шишек, директоров и завлабов наших научных институтов городских. Та группа потом пошла в 1978 году в ту же школу, что и моя группа, потому что мы все рядом тут жили, городок маленький, но они все пошли опять же к блатной учительнице, которая считалась самой крутой в городке, в класс А, и отношение к тем деткам всегда было как к первому сорту, что в садике, что в школе, а мы были второй сорт. Удивительно просто,
Во втором классе нас принимали в октябрята, такая организация была для детей, типа религиозной, как и пионерия, комсомол и партия, собственно говоря, только вместо Христа и Богородицы все молились КПСС и Ленину. И порядок приема тогда был такой: мы давали клятву, обещали по бумажке хорошо себя вести и все такое, и нам в Доме октябренка в Москве на линейке повесили на фартуки белые октябрятские звездочки, мы ездили всем классом на эту линейку. Потом, в 4 классе, мы ездили в Дом пионеров, тоже в Москве, читали наизусть (обязательно) Клятву пионера (такая глупость, честное слово), и нам вешали галстуки красные, повязывали тоже на линейке торжественной. Потом, в 8 классе, уже в комсомол надо было вступать. Обязательно всех загоняли в эти «клубы», как раньше – в церковь и религию обязательно загоняли. Потому что стадными людьми, загнанными в рамки и организации обязательные, проще манипулировать, проще их запугать выгонянием из рядов пионеров или комсомольцев ( до этого – предавали анафеме), и тогда ты будешь уже недочеловек, тебя будут чморить и гнобить везде и всюду. Так вот, я до сих пор помню обиду, когда нас привезли в Дом пионеров, и не пустили там на аттракционах кататься, там лошадки были заводные, как на юге, или на ярмарках дореволюционных, а нас отгоняли от них чуть ли не палками – ничего не трогать, ничего не делать и тд. Так обидно было! Потому что эти заводные игрушки были редкостью тогда в россии отстойной, 70-е же годы! Я только в Крыму такие и видела, и здесь вот, в Доме пионеров. Только довольно брезгливенько нам разрешили, как лимите какой-то отстойной, посидеть в «зеленом уголке», где растения большие росли и рыбки красные плавали в небольшом бассейнике. Так мне было противно от такого к себе отношения!
Если при вступлении в ряды октябрят (это еще называлось Внучата Ильича) особо не требовалось ничего такого, маленькие же мы, 7-8 лет, то при вступлении в пионеры (карьерный рост по политической линии) мы зубрили все клятву Юного пионера – такая туфта! А чтобы получить потом комсомольский значок, надо было зубрить весь Устав ВЛКСМ(всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи, вот же придумали, заменили одну религию другой радостно), и нам еще и экзамен устраивали! И с самого первого класса, если кто плохо учился, нас запугивали – не примем тебя в октябрятя\пионеры\комсомол. Шантаж, короче говоря, был сплошно и тотальный. Как раньше, до большевиков, в Гимназиях закон Божий заставляли штудировать назубок, хаха, не ответишь – пинком тебя отсюда, и позор твоей семье на весь город! И вот при Советах все было точно так же. Будешь себя вести, не как все, не принесешь, например, макулатуру или не пойдешь собирать металлолом на благо партии и правительства – не примем в пионеры и комсомол, или исключим из пионеров и комсомола, будешь, как изгой в школе, тебя будут все дразнить, шпынять, и потом пойдешь в дворники или сантехники, тебя в институт не примут. Постоянные были запугивания. Ну, меня это не касалось, я всегда старалась не выпендриваться, из чувства самосохранения. И нам внушали, что для поступления в институт нужна хорошая характеристика, а это было возможно только у комсомольцев. Правда, я пошла в 10 класс уже в 1988-89 годах, но, на всякий случай, мало ли что, тоже вступила в комсомол, потому что до 1989 года вместе с характеристикой при поступлении требовались и комсомольские билеты, и чтобы взносы все там были уплачены. Отстой, короче полный был! К счастью, началась Перестройка, и вся эта большевистская тупая идеология рухнула, как подкошенная. Ура!!!!
И слава Богу, потому что изучать в институте Историю КПСС и все эти ПСС Сталина и Ленина – это раньше так надо было, до Перестройки – я вообще не представляю, как эту мутотень сдавали люди!
Я так сильно потолстела! Опять 60 кг! Это такое безобразие!!! Я себя ненавижу, просто ненавижу! Надо срочно худеть, у меня уже глаза отекают и затекают просто, нужна диета! Ведь я так мало двигаюсь! С Милой погуляла – и дома, потом за Машей сходила – снова дома сижу, сижу, ем,ем. Самой аж тошно уже от себя! Моя норма – 56 кг! Надо 4 кг сбрасывать!
29 октября. Ну вот, до Нового года мы без болячек, наверное, не дотянем никак. Маша сегодня заболела. Мы с Милой как раз собирались идти гулять, и звонит воспитательница из детского садика, говорит – Маша лежит с температурой 37,3. Мы с Милой на санках по асфальту (снег-то расстаял, но грязюка осталась, с коляской не удобно совсем), бегом за Машей, привезли ее домой, померили – 37,7 потом, после Парацетамола 1\4 снизилась до 36,7. А к 21.00 снова 38….Растерла ее уксусом, вроде спала температура. Обеим детям ставлю свечки Виферон-2, капаю в носы, у Маши он забит, Оксалиновой мазью нос мажу, типа не пропускает инфекцию. Но не верю. Нос у Маши забит, снова эти аденоиды проклятые, лежит, мается, я ей рассказываю сижу, как ходила в детстве на рыбалку (у нас было такое развлечение в деревне – рыбачить, если взрослые отпускали нас одних на пруд или на речку) с соседским парнем Володей, старше меня, и поэтому меня с ним отпустили (вообще, если так подумать, вот отпускали ребенка 7 лет с каким-то соседским парнем, толком его не зная, что за безалаберное отношение к детям! Чисто по-деревенски, типа, если что, еще нарожаем, ага, раньше ведь всегда рожали по 12-15 детей, кто-то помрет , ну и ладно, еще куча остенется. И это до сих пор в деревнях осталось, это не правильно!). И вот я рассказывала Маше сидела, как червей на крючок насаживали, как следили за поплавками сидели, так интересно вообще рыбачить! Только я ей не рассказала, конечно, что мне там очень сильно захотелось в туалет, а отойти подальше – страшно, потому что мы ушли довольно далеко от мостика нашего вверх по течению, места не знакомые мне, а совсем рядом присесть – стыдно, я же типа такая вся взрослая, с большим мальчиком пошла на рыбалку! В общем, я мучилась до дома, до сих пор это помню, так мне было стыдно в туалет сходить при постороннем человеке!
У меня большая обида на маму: почему, почему она мне не говорила правду о жизни, врала всегда, не говорила, что деньги в жизни важны очень, они на первом месте, без них – никуда, нет жизни без них! Меня же воспитывали в прямо противоволожном ключе: деньги – зло, мусор, не главное, главное – доброе сердце, хорошие поступки, помогать старшим и все такое!!!! Катала мне по ушам эту туфту с рождения!!! И я – дурочка – велась, велась, ведь мама не может врать! У меня и мысли такой не было никогда! Ведь мама – святое! Боже мой, как я ошибалась!!!! Дурочка, наивная дурочка, как Бальзаминов, честное слово!
И я понимаю вполне, почему присутствие матери, ее частые визиты к нам, меня угнетают, просто гнетет меня ее присутствие: я постоянно жду от нее обидных слов, осуждения, колкостей, критики, ерничества, подсознательно жду всего этого от нее, потому что я теперь живу, как положено, а ей это не нравится, она думала, что я всю жизнь буду ей верить безоговорочно и выполнять все ее указания. Как же мне неприятно ее присутствие у нас!!! Я вся сжимаюсь внутри, когда она приходит к нам, и сразу готова ответить резкостью на ее придирки. Нечего тут командовать! Ты уже и так мне жизнь испортила своей пропагандой бессеребренничества и нестяжательства, а все оказалось наоборот, ты мне врала! Ой, вот неужели и я буду для своих дочерей таким же пугалом?????? Нет, не дай БОГ!!!!!!
У Маши начались страхи. Она ноет, чтобы я с ней сидела, пока она не уснет, вылезает из комнаты за мной следом – мне без тебя страшно. Боится обкакаться (как в сад пошла, стала бояться, там ведь ругают за это), и на толчке дома сидит вся голая всегда, всю одежду с себя снимает и в коридоре складывает, чтобы не испачкать, даже волосы задирает вверх, чтобы в толчок они не провалились и не испачкались (!!!). И ведь я ее не ругала дома никогда, она никогда и не пачкалась ведь какашками, ни на горшке, ни во взрослом туалете! Ни разу. Это от садика что-то, может, видела, как других там ругают. Она и там не какалась ни разу, ведь уже большая девочка. Ни разу воспитатели не отдавали мне грязных колготок. Она просто такая же мнительная и паникерша, как и я, наверное. Вот сечас она проснулась, вся трясется, что-то ей приснилось страшное. И ведь ТВ не смотрят, только мультики детские хорошие, добрые, советские. Только бы у нее не развились нервные тики и паники, как у меня!
11 ноября. Очередная депрессия. Хочу зарабатывать деньги, хотя бы 300 долларов. Очень хочу, но не могу пока бросить Милену на бабушек, не могу ее предать так! Я почему-то именно так воспринимаю свой уход на работу от детей. Как предательство. Мол, родила, и тут же бросила на кого-то, и усвистела работать, развлекаться в коллективе, не выполнила свой долг – вырастить их самой. И я разрываюсь от этого «хочу, но не могу».
Ну, как я и предполагала, мать снова отказывается выписываться из квартиры. Физкульт-ура! Она снова нас обманывает! Даже Мишу, которому обещала, и который ждет от нас денег- выкуп. А если она не выпишется, то Миша не получит от нас ни копейки, разумеется. Так что наша мамочка нас опять ставит в безвыходное положение. Но ей это нравится. Ей нравится мной манипулировать, нравится, что мы живем в бедности, она бы умерла бы сразу от желчи, если бы мы купили квартиру. Не могу, я снова распсиховалась! Вот что она за дрянь такая! Как так можно – не понимаю. Снова пугает меня разводом, ей прямо как будто хочется, чтобы мы развелись! Чтобы все стало еще хуже у меня, чем есть, ей только это нравится, когда у меня все плохо. Я начинаю ее тихо ненавидеть уже за это. И за вранье очередное.
Мы с Сережей, имея двоих детей, которых надо кормить, одевать, пыжимся изо всех сил, считаем копейки, копим деньги на выкуп квартиры, а мать нас так опускает! Нет, ей изо всех сил не хочется, чтобы у внучек была своя квартира. Это просто немыслимо и невыносимо. Как будто я приблуда какая-то, алкашка и куряка, детей тут нагуляла, понимаешь, а теперь требую квартиру себе. Невероятно просто! А на словах-то всегда такая праведница! Такая христианка прямо, святая, сил нет, все посты она соблюдает, в платочке везде ходит, глазки в пол скромненько, юбка до пяток, ну, прямо ангел, ни дать- ни взять!!! Молитвы все читает чуть не со слезами, за царскую семью готова убить, и за всех невинно убиенных, такая вся добрая для постороних. А как дело касается ее дочери и внучек родных – сразу как шавка злобная становится. Видеть ее не хочу больше.