Мои дневники: моя жизнь, моя борьба (1990-2020 годы)
Шрифт:
Маша ходит без двух нижних зубов, шепелявит, как старушка, ей самой нравится. Она спит в маленькой Милкиной кроватке с деревянными высокими бортиками-загородками, а Мила – не Машиной большой, на двухместном кресле раскладном, по сути. Маша сама так захотела, понятно, ревнует к младшей, тоже хочет показать себя маленьким ребеночком, хотя я их вообще никак не разделяю по возрасту (да и разница два года всего, почти одинаковый возраст), а Милена и рада, ей мягко, кровать большая. А Маня еле-еле гнездится в маленькой кроватке. Зато ощущает уют и успокоение. Я тоже однажды в коляску детскую залезла, лет в пять, наверное, у Полежаевых. Так мне там было уютно, хотя ноги свисали, конечно, но общее ощущение уюта было непередаваемым! Сверху крыша, бортики высокие, это просто чувство защищенности невероятное. Поэтому Машу понимаю прекрасно. И не ругаю, конечно, наоборот, я рада.
NB. Девочки мои, родные, дорогие, золотые!! Запомните раз и навсегда: мужа надо выбирать только с отдельной квартирой! ТОЛЬКО С ОТДЕЛЬНОЙ! Не у его родителей, а у НЕГО САМОГО должна быть квартира. Иначе ваша жизнь превратиться в сплошное мытарство, в мысли о том, где добыть квартиру отдельную. Это- МУЧЕНИЕ! ЗАПОМНИТЕ!
Как же хорошо, что в школах теперь нет никаких идеологических
А теперь человек может сам, без стыда и страха быть осужденным или даже арестованным ( в СССР сажали неформалов в тюрьму, геев тоже, нельзя было выделяться из советской среды), решать, с кем он – с панками, геями, рокерами, со студентами-яппи (young professionals, будущие бизнесмены, молодые специалисты). Как раз young professionals сейчас – это самый правильный путь к процветанию. Бизнес. Я надеюсь еще устроить свою карьеру тоже по этому пути, мне еще не 35, все-таки.
Милочке недавно исполнилось 2,5 года. Она говорит уже много, но, конечно, не так хорошо, как Маша в этом возрасте. У Маши уже были правильные предложения, взрослые фразы, хотя, конечно, она здорово шепелявила, даже с логопедом долго занимались. А у Милы чистая речь, но зато фразы детские. Иногда Мила пытается вредничать, как Маша, но это не ее стиль, у нее не получается, и ей самой смешно становится, и мне тоже. Просто так вот, ни с того, ни с сего, она вдруг подбоченивается, как Маша, позу занимает, и говорит вредным голосом «неть», и глаза прищуривает. Это если прошу ее что-то сделать, например, а она вот решает побыть Машей немножко. А меня просто смех начинает разбирать, она так смешно пытается Машу скопировать! И Мила сама тоже чувствует, что она смешно выглядит со стороны, потому что это вообще не ее амплуа, не в ее характере выдрючиваться, как Маша, и она тоже смеяться начинает. А за столом любимая Милкина фраза – «сколько съем, столько и съем», мол, не заставляй меня есть много, мама. Как бы заранее меня предупреждает. Это тоже Машина школа. Правда, у Милы это пока звучит так: «Тося сем – тося сем». А мне снова смешно, спрашиваю ее – за Машей, мол, повторяешь? Улыбается мне в ответ, да, говорит, за Машей повторяю, и сама смеется.
Нацепят они обе иногда на себя резиночки для волос, заколки, крабики, куда только можно – на руки, на уши, на волосы, на ноги, на шею, и ходят туда-сюда друг за другом, ногами кренделя выписывают, воображают перед зеркалом, глазки закатывают томно. Такие модницы! А мне радостно и смешно. И для меня одно удовольствие их одевать модно, стильно, нарядно, одежду им выбирать, я просто обожаю их одевать!!! Прямо как будто себе покупаю обновки, честное слово, и за них так радуюсь, как будто я сама нарядная и модная хожу. Очень, очень люблю детей одевать модно!!!! Прямо одно удовольствие!
До сих пор они подкашливают, то одна, то другая. Одна вроде перестанет- другая подхватывает. И так уже полтора месяца. Когда это пройдет – не знаю. Только вот расслабишься, ну, думаешь, все, вылечила деток, ан нет, опять кашлять начинают.
Вот и заканчивается первый том моих записей, первая тетрадь-ежедневник толстая, формата А5, бизнес-тетрадь, Сереже на работе их дарят, а он мне отдает. Не верится даже, что исписала всю тетрадь. Хотя, если честно, то я часто просто заставляла себя делать записи, от нечего делать, особенно в последние полгода, тк забот с детьми стало меньше – они уже не груднички у меня, и времени остается уйма, а делать ничего не хочется, и такая лень накатывает – просто страсть. Хочется просто сесть и сидеть. И все. Вообще, я очень обленилась. Даже худеть стало лень. Вот так. Сама себе противна. Вот и итоги прошедших лет: двое прекрасных детей, муж-добытчик, и я, расплывшаяся и ленивая домохозяйка, зацикленная на проблеме жилья, мебели, а главное-на деньгах. И что будет завтра – кто его знает…
9 декабря. Начинаю новый талмуд, новый том своего жизнеописания. Эту вот книжку-ежеднивник тоже подарили папе Сереже на работе. А в Москве новый теракт, около отеля Националь шахидки-мусульманки взорвали себя и окружающих. 5 человек погибли, 13 ранены. Днем. В центре Москвы. Кошмар. Надо запретить этот агрессивный ислам в нашей стране ВООБЩЕ. Свой первый том жизнеописания я тоже начинала, помнится, с рассказа о путче 1991 года, о государственном перевороте, расстреле мирных жителей перед зданием правительства в Москве, и тд. Но не будем о грустном. Как любил говорить мой дедушка Дима, «не надо печалиться, вся жизнь впереди, надейся и жди» (это из песни советской).
Какие же еще воспоминания из детства? Плавать я училась на старом лягушатнике в деревне, повыше нынешнего мостика, там был песочек и пологий вход речку. До другого берега было метра 3 всего, но посередине была глубина, яма на дне. И так было страшно плыть первый раз без круга, самой! По-собачьи, конечно, с выпученными от страха и напряжения глазами, быстро-быстро перебирая передними лапками-руками, и дрыгая ногами, как лягушки. Смесь стилей. Мы плыли с мамой, а рядом плыла Женя, моя сестра, со своим папой, дядей Леней. Через 5 лет он уйдет от них к другой женщине. Вообще, как говорила моя мама – ее сестра, тетя Таня, мама Жени и Паши, сама сосватала дядю Леню этой Ольге. Ольга работала с дядей Леней на продбазе в Москве, м.Тургеневская, она развелась с мужем, и на всех вечеринках всегда была одна. А тетя Таня с ним давно уже скандалила по поводу и без (вот же глупая тетка, он приносил ей такие деньги, обеспечивал круто, ведь был зав.секцией продбазы!), и всегда ему говорила – иди, пригласи Ольгу на танец, ей одиноко, иди, проводи Ольгу домой, ей одиноко, и так далее. И эта «бедная» Ольга, не будь дурочкой (молодец тетка, просто молодец, не растерялась!) взяла и увела дядю Леню. А он и не сопротивлялся особо. Так что с мужиком надо уметь не переигбать палку, надо его понукать, туркать, чтобы зарабатывал, и дома тоже помогал, но туркать в меру, чтобы он не плюнул и не ушел к другой. Надо держать мужика при себе. Всегда. Ну, пока детей не вырастишь.
Год заканчивается, а у меня нет чувства удовлетворения от проделанной работы. Мы ничего существенного не сделали, только с долгами за машину расплатились. И это грустно. Очень грустно!
11 декабря. Мне почему-то кажется, что наше время чем-то похоже на послевоенные годы. На 50-е. Когда наши бабушки и дедушки были еще молоды. Просто я вспоминаю, как жили бабушка Анна и дедушка Дима Юхмановы, родители моего папы Юры, они купили сначала старый деревенский дом-развалюшку на поселке фабричном, потом дедушка купил финский дом щитовой, классный, с большими окнами, с утеплением, такие домики распродавали в 50-е годы в ИЗМИРАНе, в институте научном, где работали дедушка и бабушка. Дедушка этот дом собрал на месте старого, который сломали предварительно. Жили бабушка и дедушка в относительном достатке (как мещане по тем временам, дед ездил за границу с экспедициями научными от института, привозил много дорогих вещей, и получал он не плохо, был потом, после ИЗМИРАНа, начальником цеха в СКБ ФП РАН СССР). И время было такое послевоенное – тихое уже, такая же атмосфера, как у нас сейчас, после бури, после Перестройки и путча. Как после бурь и невзгод – относительное спокйствие. И еще интересное наблюдение: наша квартира в городке имеет запах академизма какого-то, нет въевшихся запахов еды или быта, как у Лапшиных, у свекрови, например, хотя дома примерно одного времени постройки. Это пахнет от людей, от их сущности. У нас был запах интеллигентности, что ли, газетами, журналами пахло, замшевым папиным пальто красивым, модным, канифолью пахло здорово (папа работал радиоэлектронщиком, собирал спутники, и дома тоже делал технику, телевизор сам собрал и тд), фотографиями свежепроявленными пахло – папа увлекался фотографией, еще чем-то, но мне эти запахи казалсяь не таким уютным, как, например, у Барашкиных со свторого этажа, или у других моих подруг из нашего дома. Или как теперь вот у Лапшиных. Там – едой, горелками картофельными, нестиранной одеждой, обычным ДОМОМ пахло, а у нас – нет. У нас был другой запах в квартире. Он мне казался холодным каким-то, типа запахом с улицы, хотя как пахли газеты и канифоль мне очень нравилось. И вот на поселке у бабушки с дедушкой тоже был такой свежий какой-то запах. Не было запаха тел, слежавшегося белья, лекарств, еды, и тд. А вот в деревне, где мама родилась, всегда был тот запах, как в квартирах соседей, едой, спертостью какой-то, лекарствами, мазями от ревматизма и тд. Так вот сейчас и на поселке стал такой же запах. Как в деревне, и как у Лапшиных. Это от мамы. У них такая порода, видимо, вонючая, потому что, как мне кажется, запахи в квартирах возникают именно из-за людей, из-за ИХ запаха личного, от тела, от волос, от их здоровья. Да, от тела пахнет у всех, не пОтом, нет, просто вот такой запах их тела, ведь у всех людей разные запахи от тела, только не все их ощущают. Я всегда ощущала, у меня это на животном каком-то уровне, тонкие запахи от людей (не одеколоном, нет, именно от тела), и все запахи – разные. Вот у дедушки Димы, у моего папы Юры, у меня, у брата моего Миши – не пахнет тело ничем практически. Вообще. Мы не вонючие. Мы интеллигенты (ну, это я так для себя просто классифицирую людей, на невонючих интеллигентов, и на вонючих простолюдинов, это просто моя классификация). Так это все интересно! А вот Макс имел притягательный для меня запах, мне нравилось, как от него пахнет, от его тела, в смысле. И он был не вонючим, просто мне его запах нравился. И Сережа имел притягательный запах для меня, только уж чрезвычайно вонючий, потому что у него вонючая порода, как и у моей мамы, а вот пожил со мной 5 лет, и почти перестал пахнуть! Нет, запах у него остался его личный, индивидуальный, который меня привлекал всегда, я эти ферромоны чувствую очень отчетливо всегда, но вот общая вонь его семейная пропала. Так это все занимательно! Насколько у меня инстинкты развиты – тоже любопытно. Почему так?
Я вчера звонила Паше, поздравляла его с юбилеем. Работы для меня пока нет, он сказал. Может, и хорошо. Вообще, если бы Сережа получал 1500 $, а не 800-900, то у нас бы хватило на покупку квартиры лет через 5. Увы, наш папа что-то не решается царапаться дальше по карьерной лестнице, на зам. директора. Жаль. Надо снова ныть начинать, что денег не хватает. Снова должно сработать. Сам ведь и не почешется никогда.
14 декабря. Хотели поехать в МЕГУ за подарками, но шел такой снег, что не решились. Наш новый компьютер уже потерял свой куллер (освежитель, охладитель-пропеллер не работает), в среду повезем в ремонт. Купили принтер к нему, но пока не подключили. Принтер цветной, будем сами фотографии свои печатать на нем. Жаль, что еще не подключен. Так хочется попечатать, распечатать цветные фотографии! Папа наш получил зарплату 930 долларов. Здорово! Но больше половины уже нет. Купили подарки на НГ, но не всем, и остается только 5000 р примерно. А мне так хочется одеться, купить себе кофточку- юбочку, брючки и тд! Плащ короткий, классический, с поясом, тоже нужен, и осеннее полупальто. А ко всему этому – обувь, сумки, и тд. Нет уж, лучше пока оставлю свой спортивнй стиль себе, менять его на классику очень дорого пока. Тем более, вещи все в спортивном стиле у меня дорогие, фирменные, Сережа купил у себя в Спортмастере, Адидас, Пума, Коламбиа родные, прямые поставки из Европы. Так что пока так буду ходить. Мне так пока комфортно. К тому же, нам надо до лета накопить 1500 долларов на утепление балкона, на новые окна пластиковые, батареи новые биметаллические вместо старых страшных наших, и тд.
18 декабря. Были с Сережей в МЕГЕ, искали подарки оставшиеся. И Маше новое платье нарядное, она выросла из своего прежнего. Подарки купили, а платье нет. Они там все дорогие – страсть, от 3 000 р, да еще и некрасивые все, безвкусица одна. Таких, как Машино сине-голубое, нет даже и близко, как же оно мне нравится! Покупали в Центральном Детском мире на Лубянке в 2000 году, верх – темно-синий бархат, завышенная талия, и юбочка атласная голубая, с подъюбником. Такое милое, стильное и изящное! Мила теперь в нем ходит на праздники. А Маше надо новое. Но так сложно найти стильное, классику, и не дорогое! Теперь снова, значит, над ехать в Центральный Детский мир или на Тульскую.