Мои дневники: моя жизнь, моя борьба (1990-2020 годы)
Шрифт:
20 сентября. Закономерность – сразу после дамских дней мне жутко тяжко, я как выжатый лимон вся. Особенно, если перевозбуждаюсь от переутомления – то все, кирдык. Вот и сегодня такой суматошный день и насыщенный день был, и в 16.00 я почувствовала резко, что у меня просто нет сил. А дома еще дети стали орать, драться+ уроки+готовка+и тд – давление 140\100 поднялось, ком в грудине +паника+трясучка рук и ног+есть не могу просто, а надо, знаю, что надо, еле запихнула в себя несколько ложек каши. Пью успокоительное сижу, читаю молитвы, акафисты, Евангелие, жду, пока полегчает.
По крайней мере, я теперь докопалась до истоков моей панической болячки – ПЕРЕУТОМЛЕНИЕ МНОГОЛЕТНЕЕ МОРАЛЬНОЕ И ФИЗИЧЕСКОЕ. И знаю, что нужно предпринимать в
21 сентября. Весь день хотела спать. Сейчас иногда сердце прыгает, да еще поела помидоры от души – живот заболел, а мне так захотелось томатного сока, вот я и даванула три штуки сразу. Голова болит. В общем, все болит. Мила получает пятерки в садике на занятиях, Маша четверки в школе. Молодцы они у меня. Я очень сильно устаю от суеты на работе и суеты дома. Мне очень тяжело.
24 сентября. Я разболелась. В пятницу весь день болела голова, вечером замучил насморк, всю субботу я маялась – голова раздута, нос никакой, потом еще и голос пропал, кашель пошел. Сегодня легче, но кашель. Температуры нет, но по ощущениям – как будто 37,3, самая мерзкая знобучая и ломучая температура. Были в деревне, грелась на солнце, там +25 в тени, так хорошо после сырости подвальной в квартире! Дети все измаялись, да и мне потом от жары стало неприятно. Перепады такие резкие – не люблю. Дедушка привез Ирбиса в деревню, Ирбис теперь живет на поселке в вольере, старый пес умер, Тобик, а у меня на Буську уже сил не было никаких, и мы отвезли его дедушке на поселок, дедушке нужна забота, он любит животных, ухаживает за ними всегда, такой молодец. Буська носился по полю, как угорелый, так радовался! А как ехать ему домой – так он забрался в нашу машину с детьми вместе, и вылезать никак не хотел, я просто чуть не плакала, тк он мне уже как ребенок стал, а я его предала, сдала как будто в детдом…А он за Машу спрятался на сиденьи, и сидел, чтобы его не заметили, хотя это сложно – он ведь, как водолаз размером, сидел тихо, как мышка, чудо мое маленькое огромное (уже вырос здорово, ему годик, швейцарская овчарка же, не таксик там какой-нибудь). Как же мне стыдно перед ним!!! Я его предала!!!! Так и хотелось его обратно забрать в квартиру, но тогда я точно сдохну. Нет сил еще и с ним гулять постоянно, и убирать лужи за ним…Нет, я не выдержу. Хоть мне просто больно до жути думать о нем, что он скучает по нам, по мне – своей маме! Больше не буду собак заводить никогда. Даже если маленькая проживет с нами долго, потом больно будет ее вспоминать, это не кошки. Собаки – почти люди. И мне так больно смотреть на Буську, как он рвется к нам, к своей семье! А я – предательница дрянная, я его отдала на поселок! Блин, я сейчас просто разревусь…
28 сентября. Всю неделю я переношу простуду с кашлем и насморком на ногах. Температуры нет, но тяжко. Тем более, что приходится с самого ранья детей отводить в садик и школу, потом забирать, потом по магазинам, тк Сережа болеет и сидит дома, продукты пока на мне, хоть он вечно ворчит и недоволен – типа я не умею деньги тратить. Ну-ну. И вот результат беготни – в школе мне стало плохо. Пропал пульс, я стала вся ватная, полуобморок, страх, пот, тахикардия, голова отключилась – паника. Вышла на улицу, походила – Машу-то забирать надо, потом снова на работу с ней, потом на обед домой. Вроде полегчало немного. Каждый вечер дома приходится себя долго расслаблять, отвлекать, чтобы грудину не заложило снова до ужаса. Устаю…
Мне приснилась сегодня бабушка Аня. Мама моего папы. Я во сне бежала на работу, не могла нигде купить печенья для начальника , к чаю, как обычно по утрам покупаю, дергалась по этому поводу, и тут появилась она – я ее не видела ясно, но чувствовала четко, что это ее душа, и что она скоро исчезнет, и она успокоила меня, как всегда делала в детстве, и мне стало так хорошо!!! И прибежал Буська, облизал мне щеки. До сих пор такое чувство покоя в душе при воспоминании об этом чудесном сновидении!!!! Мне не хватает тепла, ласки, внимания…Я все отдаю детям, целыми вечерами с ними сидим, говорим, читаем, играем, уроки и все такое, я всю свою душу отдаю своим детям. Но нигде не черпаю новые силы. Раньше я все получала от бабушки Ани, пусть и не часто мы к ним ходили, но мне хватало той любви, которая от нее исходила, я просто купалась в ее внимании и ласке! Она была единственным человеком на Земле, который меня любил в детстве. Мама только растила, выполняла свой долг, а любви ко мне у нее не было. Я же все это чувствовала прекрасно, ощущала. Дети все чувствуют. Но я думала, что так и надо, ведь мама всегда права, и не обижалась. Мама только младшего моего брата всегда любила и любит. Но не меня. Поэтому только о бабушке Ане у меня теплые прекрасные воспоминания!
30 сентября. Сережина тетка одинокая, Вера Павловна, в реанимации, неделю назад у нее был микроинсульт (она всю жизнь проработала в банке экономистом и бухгалтером, хорошо зарабатывала всегда), она уже стала поправляться, но простыла, ей ввели внутривенно антибиотик, и ей стало снова плохо. Она еще очень толстая, просто безразмерная женщина, а это очень плохо для организма. У нее легкие плохие еще, как говорят, и сердце барахлит. В общем, ее состояние стабильно тяжелое. Жалко ее. Она не злая, только жадная. А Сережа всю неделю болел, до сих пор кашляет, была температура у него, а сейчас слабость и потливость. Вдруг снова пневмония, как перед диабетом???? Не дай Бог.
*** А за окном – классический сентябрь,
И золото листвы к нам льется на ладони,
И сладость ностальгии унесет куда-то вдаль,
В студенческие годы, в Альма матер,
В беззаботность и мечты о стажировке в Бонне.
В читальных залах – свет и тишина,
В аудиториях – все мыслями на воле,
Где свежести,романтики полна,
Кружится осень в ярком хороводе.
Сачок Большой и Маленький Сачок,
Мой милый, мой гуманитарный корпус,
Кто здесь прожил пять лучших в жизни лет,
Не перестанет до седин вас вспоминать,
Забвения не бойтесь***Я
1 октября. Опять бестолковые выходные. Ни в деревню, ни в МЕГУ. Дома. Мила болеет, Сережа болеет, дома жара – батареи сильно топят, я вся отекшая, под глазами мешки, как у алкашки. Ужас. Хочу в деревню, на воздух.
Завтра понедельник, Милу оставить не с кем, а должен прийти врач. Попробую отпроситься на полдня. Потом отведу Милу к себе на работу, не хочу к матери на вахту ее вести, снова будет грузить ребенка религией, запугивать. Свекровь не может приехать (уже третий раз не может, когда просим) – она устает ездить в больницу к Вере Павловне. Вот так.
Да, снова снилась собака. Она мне обрадовалась, облизала руки и лицо. Это была наша собака, но не Буська.
*** Иду я по октябрьской дороге,
По мокро-черному асфальту, где листва,
Чистейшим янтарем ковер мне выстилает,
Где ветер теплый шепчет нежные слова.
Хотелось жить, пока еще есть силы,
Хотелось все иметь, о чем мечтать могла,
Но мною жизнь по-своему распорядилась,
И слишком поздно разума маяк зажгла***Я
8 октября. Маша болеет. Снова мы без деревни. А погода, как назло, прекрасная. Вот так ждешь выходных, а то одно, то другое – и все, дома. Обидно. Вот.
9 октября. У Сережи 39,2, опять заболел. Сил моих больше нет всех лечить, то по отдельности, то всех вместе. Опять он с детьми вместе болеет. Что же за рохля-то??? Достало все!
*** Я ненавижу жизни суету,
Размеренность былая, что ты, где ты?
Я – высохший до донышка сосуд,
Которому на вечные вопросы
не нужны уже ответы.
Я – винограда сморщенного гроздь,
Что соки все на солнце растеряла.
Куда годна, кому теперь нужна?