Мои друзья
Шрифт:
Рыжик
Я нашел его в лесу. Он лежал в траве – светло-рыжий комок с выщипанным хвостом и ранками на голове; похоже, упал с дерева, где его клевали вороны – они часто нападают на бельчат. Притаившись в траве, он испуганно смотрел на меня, его нос мелко дрожал от прерывистого дыхания.
Когда я принес бельчонка домой, мой пес Миф пришел в страшное волнение: стал крутиться вокруг нас, принюхиваться – необычный зверек произвел на него сильное впечатление. Некоторое время Миф сердито бурчал и фыркал, на всякий случай задвинул свою миску под стол.
Прежде всего я решил покормить найденыша и налил в блюдце
Два дня бельчонок не вылезал из коробки, только высовывал мордочку и с любопытством осматривал комнату. Если в этот момент поблизости находился Миф, бельчонок сразу же прятался и зарывался в подстилку.
На третий день меня разбудил Миф. Он стоял около стола и лаял, а бельчонок сидел на коробке и, быстро перебирая лапами, грыз карандаш.
«Посмотри, что делает этот рыжий проказник!» – как бы говорил Миф и топтался на месте от негодования.
– Он поправился и хочет есть, – успокоил я Мифа.
Рыжик – так назвал я бельчонка – проявил редкий аппетит. Он ел все овощи и фрукты, и печенье, и конфеты, но особенно ему нравилась кожура лимона. Схватит лимон и начинает крутить, выгрызая ровную полоску на цедре. Но, конечно, любимым лакомством Рыжика были орехи – их он мог щелкать без устали. Разгрызет орех, ловко очистит от скорлупы и жует. Еще не съел один орех, а уже берет другой и держит его наготове.
Время от времени Рыжик делал кладовки – прятал про запас огрызки картофеля, моркови, печенье, орехи. Эти заначки я находил по всей квартире: под столом и за шкафом, на кухне за плитой и даже под подушкой на кровати.
Через месяц Рыжик превратился в красивого зверька с ярко-оранжевой блестящей шерсткой и пушистым хвостом. Он совсем освоился в квартире и с утра до вечера бегал из комнаты на кухню и обратно; быстро, как язычок пламени, забирался по занавеске на карниз и, пробежав по нему, прыгал на шкаф. Со шкафа скачками перебирался на косяк двери, с косяка бросался вниз и по коридору, шурша коготками, проносился на кухню. Там вскакивал на стол, со стола – на полку около окна.
Полку Рыжик избрал как наблюдательный пункт. С нее были видны не только деревья за окном, но и коридор и комната. Сидя на полке, Рыжик всегда знал, где в этот момент находится Миф, какая птица – голубь или воробей – сидит на оконном карнизе, что из съедобного лежит на столе. На полке Рыжик чувствовал себя в полной безопасности, но если замечал, что на дерево уселась ворона, стремглав бежал в коробку.
Со временем Рыжик и Миф подружились. Даже устраивали игры: Рыжик схватит мяч, впрыгнет на стол и, повиливая хвостом, перебирает мяч лапами – как бы поддразнивает Мифа. Миф облаивает Рыжика, делает вид, что злится, на самом деле лает, просто чтобы напомнить бельчонку, кто главный в квартире. Если Рыжик сразу не бросает мяч, Миф идет на хитрость – подкрадывается с другой стороны и бьет лапой по столу. Рыжик сразу бросает мяч и по занавеске взбирается на карниз.
Заметив, что Миф спит, развалившись посреди комнаты, Рыжик начинал через него перепрыгивать. При этом бельчонок немного зависал в воздухе и, как мне казалось, любовался своей
Миф не любил, когда ему мешали спать. Да и как можно спокойно спать, когда над тобой летают всякие с острыми когтями?! Миф открывал глаза и, не поднимая головы, искоса следил за трюками бельчонка. Улучив момент, Миф вскакивал и пытался цапнуть Рыжика за хвост. Но не тут-то было! Юркий бельчонок уже стремительно несся к полке.
У Рыжика оказался веселый нрав, и все его игры были безобидными. Только иногда, чересчур разыгравшись, он начинал грызть ножки стульев. Заметив это, я сразу хлопал в ладони: «Рыжик, нельзя!» Миф срывался с места, подбегал к стулу, начинал громко гавкать, всем своим видом давая понять, что не позволит портить домашнее имущество. Бельчонок запрыгивал на стол, вставал на задние лапы и как-то виновато наклонялся вперед – явно просил прощения за свою проделку.
По утрам, как только звенел будильник, Рыжик прыгал ко мне на подушку и начинал теребить мои волосы и «укать» – вставай, мол, завтракать пора! В ванной, пока я приводил себя в порядок, Рыжик вскакивал на полку под зеркалом и тоже прихорашивался: лапами умывал мордочку, чистил шерстку, разглаживал хвост и уши – он тщательно следил за своей внешностью и потому всегда выглядел чистым и опрятным. Умываясь, Рыжик изредка посматривал на себя в зеркало. Почему-то ему не нравился «второй» бельчонок. Обычно, увидев его, он замирал, затем резко отворачивался, раза два пытался даже царапнуть незнакомца.
Потом я выгуливал Мифа, а Рыжик нас терпеливо дожидался. Завтракали мы так: Рыжик у «дома», Миф на полу, я за столом. Рыжик первым съедал свой завтрак, подбегал ко мне и бил по руке – требовал чего-нибудь еще.
Когда я приходил с работы, Рыжик не бежал, а летел мне навстречу. Он впрыгивал на мое колено и кругообразно, точно по дереву, бежал по мне до плеча. Усевшись на плечо, издавал ликующие «уканья» и гордо посматривал на Мифа, который крутился у моих ног. Он как бы говорил: «Я ближе к хозяину, чем ты».
По вечерам, если я работал за столом, Рыжик сидел рядом на торшере и занимался своими делами: что-нибудь грыз или комкал разные бумажки – делал из них шарики. Когда я работал, он мне не мешал, но если я смотрел телевизор, ни минуты не сидел спокойно. Носился по комнате, подкидывал свои бумажные шарики, рвал газету и разбрасывал клочья по полу, подскакивал то ко мне, то к Мифу, пытался нас расшевелить, затеять какую-нибудь игру.
Я смотрел на Рыжика, и мне было радостно оттого, что у меня живет такой веселый зверек. На работе порой случались неприятности, не раз я приходил домой в плохом настроении, но когда меня встречал Рыжик, настроение сразу поднималось.
С наступлением темноты Рыжик укладывался спать; из его «дома» слышались шорохи и скрипы – бельчонок взбивал подстилку. Спал он на боку, свернувшись клубком, уткнув мордочку в пушистый хвост, совсем как котенок. Его выдавали только кисточки ушей.
Когда бельчонок подрос, он стал гулять за пределами квартиры. Через форточку вылезал на балкон и по решеткам и кирпичной стене бежал наверх.
С моего второго этажа он взбирался на четвертый! Каждый раз я со страхом следил за его восхождениями. Я боялся, что он сорвется или залезет на крышу и потом не найдет дорогу обратно. Но бельчонок всегда благополучно возвращался. К тому же он откликался на мой зов. Стоило крикнуть: «Рыжик! Рыжик!», как он мчался домой.