Мои неотразимые гадюки. Книга 3
Шрифт:
Понимала, что никак, никак нельзя ей пользоваться таким случаем по одному только слову высокородной, но все ж таки малявки. Что у крестьян, что у высокородных – за детишек в Рунии всё и всегда решают только взрослые. А малые должны их слушаться и не выпячивать себя не по делу. Госпожа Даслана взяла её двумя пальцами за подбородок. Заглянула в глаза так, словно и руками туда залезла, и до самого сердца достала. Помолчала, что-то обдумывая, а потом изрекла:
– Как высокородная от рождения, я сама решаю: кто мне подходит, а кто нет. А потому никакой Даньки на свете больше нет. И никогда не
– Как? – выдохнула та, затаив дыхание.
Не понимала: бояться ей или чего?
– Так и умерла, – слегка усмехнулась госпожа, отпуская её подбородок. – Для всех, кто тебя знавал, и навсегда. Отныне твое имя Дайна. Да-да, – вновь усмехнулась Даслана изумлению в глазах девушки. – Ты будешь носить имя, что дается женщинам сословия властителей или воинов. Надеюсь, что с честью, – вздохнула она. – Пять минут тебе на сборы. Не копайся!
Даньку будто ветром сдуло.
– Убью! – прорычал во дворе Аэгл.
– Убьёт, – подтвердила Лэйра, натягивая перчатки.
– Дон заступится, – с деланным значением заявила Даслана. – Я ему нравлюсь.
– Ой, только не сейчас про ваши шашни! – досадливо отмахнулась Лэйра. – Лучше бы ты Гнера захомутала. Убивать-то он станет. Наша система не просто форма организации, а такая форма тирании. Никакого житья от этих армов. Скоро по свистку жить станем.
– Уже, – хмыкнула Даслана, ибо со двора донёсся свист. – Пошли, подруга. Потянем время у них на глазах. Всё-таки какое-то движение в сторону дисциплины.
Источая яд и шипя, две гадины грациозно потопали на выход, где грохотал гром армейского гнева.
Глава 2
Что ни говори, роль женщины в жизни общества не в хоре
на подпевках у пузатого солиста
– Ну, и какие припасы нам нужны? – по-хозяйски огляделась Паксая.
– Так, всякие, – разбежались глаза у Дайны.
Вокруг гостей столицы шумел базар областного значения нарата Белогорье – княжества или графства на местный манер. Нарат числился крупным, и базарище вослед ему не подкачало: само по себе чуть ли не целый город. Дон и мелкие-то рынки не жаловал, а в этом шалмане и вовсе сдулся, поторопившись всучить бразды правления сестрице. А уж ту – когда Паксая в режиме заботы о семье – лучше не злить. Она-то умеет правильно употребить бразды правления по всему, что подвернётся ей под руку: и вдоль по хребту, и поперёк. Это манипулятор продолжает упираться в главу параграфа: сестрица не мутант, значит, не гадина. Гадина! Да ещё самая злостная, коли заступишь ей поперёк характера. А на базарах – по опыту Дона – любители «заступать поперёк» кишмя кишат.
– Милая, – обнял жену за плечи Фуф. – Какие скажешь, такие нам и нужны.
– Поддерживаю, – мигом примазался Дон к чужой политике соглашательства.
– Если верить тому, что нам тут наплели про Черногорье, туда надо тащить весь этот базар, – со вздохом признала Паксая. – Во всяком случае, зерно точно. И не мешок-другой для личных нужд. Нам ведь там в доверие втираться. А Черногорье сейчас почти не пашет, не сеет. Хлеб там на вес золота. Ребята, мы сможем утащить туда несколько возов с зерном? Уверена, что лучше для наведения мостов нам не прогнуться.
Ребята – Дон, Фуф, Гнер и Тарьяс – переглянулись. Паксая, конечно, рулит, но закупочная комиссия бдит, дабы девка не зарулила в чужую степь.
– Разделяться придётся, – выдал первый резон мастер. – Щупы, как и прежде, поведут грагов лесами. А обоз там не протащить. Придётся наезженной дорогой. Да возниц нанимать. Самим не управиться.
Тарьяс, как всегда, высказался кратко и по делу. Дон и сам помнил, сколько мороки с одним единственным першероном. А с целой стаей горы мороки: кормить, обихаживать, правильно запрягать, чтобы не натёрло, не подпёрло и не надуло. Короче, страх, мрак и преисподняя.
– Я за идею Паксаи, – Гнер одарил умницу почтительным наклоном головы на редко гнущейся шее. – Черногорцы за такое подношение на многое глаза закроют. Там живут по законам военного времени. Нам нужно пройти по Черногорью с минимальным количеством проблем.
– И сколько для этого нужно возов с зерном? – поморщился Фуф, ибо терпеть не мог трудиться без особой нужды.
– М-м-м-м, – прогудел Тарьяс, шевеля губами в подсчётах.
Все замерли в ожидании результатов калькуляции – сами-то не в зуб ногой. Не представляют, сколько нужно того зерна в расчёте на душу населения, на один мешок да на один воз. Короче, на солидный презент в целом, дабы замазать глаза принимающей стороне.
– Возы покупать не станем, – наконец, категорично заявил мастер. – Куда нам с ними? Не бросать же. Наймём. Придётся раскошелиться.
– Ты так говоришь, будто нанять их дороже, чем купить, – насторожилась Паксая.
– Много дороже, – насупился мастер. – В Черногорье нынче торговые обозы идут лишь до границы. Внутрь со здоровой головой редко, кто сунется. Там чудища разгулялись. Слыхали же местные басни.
– Ну, оборзевших грагов-то мы остановим, – не понял суть проблемы Гнер.
– Ага, – иронично ухмыльнулся Тарьяс. – Ступай, объяви об этом во всеуслышание. Так тебе и поверили.
– Он прав, – насупилась Паксая. – И что, нам вообще не светит нанять обоз?
– Светит, – погладил жену по головке Фуф и поцеловал макушку, на которой от его нежностей скоро плешь образуется. – Нанимать придётся не только возы с возницами, но и воинов. Нам они не нужны, однако нужны.
– Без них обоз туда не пойдёт, – согласился Гнер.
– Вот и выходит, что купить возы с конями в результате дешевле, – проворчала Паксая, вопросительно глянув на мастера. – Нам они, конечно, не нужны. Зато могут стать частью подарка черногорцам. Тоже не лишнее барахло.
– Не лишнее, – покладисто кивнул Тарьяс, никогда не упиравшийся ради самого процесса. – Тогда, значит, так. Мы с тобой, дочка, отправимся торговать зерно. А ребята пусть найдут остальное. Да с конями особо не мудрите. Не для битвы выбираете, – насмешливо напомнил мастер увлекающимся не в тему воякам. – Нам они лишь бы до места дотащиться.
– Вот ты с ними и отправляйся, – хмыкнул Дон. – Они тебе навыбирают. Особенно возы.
– Точно, – вспомнил Тарьяс, что и в этом вопросе армы плавают. – Так что же?