Мои палачи (СИ
Шрифт:
Обнимаю его всем телом, он держит меня под голые ягодицы, и одним пальцем касается промежности. Подушечкой растирает по коже смазку, и я с запозданием замечаю, что сама до сих пор возбуждена. Подумать об этом мешает тусклый и бесстрастный голос Артура из-за двери:
— Открывайте.
Глава 49
— Юля здесь? — спрашивает Артур, когда Алан открывает дверь.
— Да.
— Всё с ней нормально?
— Да.
— Покажи.
Стою сбоку от Алана, за сушилкой, и кутаюсь
Алан шире открывает створку, показывает меня. Артур мельком смотрит, успеваю лишь заметить, как у него дёргается щека, желваки танцуют лезгинку, перекашивая лицо.
— Благодарю, — говорит он. Отступает, его загораживает кресло, он пропадает, его шаги удаляются, и перед тем, как хлопает дверь, звучит напутствие. — Езжайте в гостиницу. И трахайтесь там.
В номере торчит Андрей. Алан щурится.
— Это ты его позвал?
Андрей жмёт массивными плечами. Сверху он голый, шелковые пижамные брюки болтаются на узких бедрах. Представляю, что Алан его выгнал, тот спустился в бар за Артуром…
И нажаловался?
Он стоит, облокотившись на шкаф, сунув руки в карманы. Медленно отлипает и растирает ладонями лицо.
— Потому, что это пора заканчивать. Мы только и делаем, что срёмся из-за тебя, — говорит он обличительно, чуть поморщившись. — Один раз. Сесть и всё решить.
Алан косится на меня.
— Надо его догнать. Мало ли. Куда он рванул.
— В бар. Куда ещё.
— Дайте пройти, — расталкиваю их с пути и лезу в шкаф за чемоданом.
В голове на все мотивы играет фраза "езжайте в отель". Трахайтесь там. Не здесь. То есть Артур отпускает меня, так просто, без скандалов, всё?
Сбрасываю халат и влезаю в слаксы, натягиваю свитер, слышу, как открывается и закрывается дверь.
— Куда ты собралась? — Алан идёт за мной, я проверяю сумку.
Документы, карточка с деньгами за машину, телефон, всё есть.
— Юля, — он удерживает за руку.
— Ну чего? — оборачиваюсь. Он остался один, Андрей, похоже, пошел за Артуром. Может, они вернутся.
"Сидеть и решать". Под водочку. Рыбку. Соленые огурцы.
— По горло сыта разборками, — шнурую ботинки, достаю пальто, вешаю сумку на плечо.
— Куда ты поедешь? — вместе выходим в коридор, он вскидывает к глазам запястье с кожаным коричневым ремешком часов. — Ночь уже.
— В гостиницу. Артур посоветовал, — пропускаю обнимающуюся парочку и захожу в лифт.
Плечом он мешает дверям закрыться, смотрит сквозь меня и что-то прикидывает. Ступает в лифт.
— Отвезу тебя.
— Я на такси.
— Перестань.
— Тогда дай ключи просто. Сама доеду. А ты иди. Решай вопросики.
— Сам разберусь, Юля. Куда мне идти.
Перед зеркалом расчесываю пальцами спутанные волосы. Ещё влажные. Наши отражения по ту сторону рядом, близко, на высокой платформе я даже достаю ему до плеча, мы выглядим одной из парочек,
И, может быть, где-то в Зазеркалье есть я и он, и мы, правда, вместе.
А этот мир не для нас.
Спускаемся под землю, и на гулкой, холодной парковке громким эхом шаркают наши шаги. Останавливаемся у красной мазды, и я тяну ладонь.
— Договоримся, где оставлю машину. Ты потом заберёшь.
Он медлит, вертит в пальцах ключи, серый внимательный взгляд скользит по моему лицу.
Переминаюсь с ноги на ногу. Тороплюсь. Неизвестно, что придет в голову Артуру. Кошусь на тамбур. Знаю, что в любую секунду оттуда покажется его фигура.
И он скажет: я пошутил. Никаких гостиниц. Отныне ты не выйдешь из дома, даже если небо рухнет.
Никогда.
В соседнем ряду выдвигается машина.
Белая Ауди.
С мерным звуком работает двигатель. Ауди плывет к нам. Я прирастаю к месту.
Артур не в баре, он туда не вернулся, и зря Андрей его ищет. Он за рулем, видит нас двоих вместе, опять, тормозит рядом. Опускает стекло. Буднично, с меланхолией, сообщает:
— Я тут сижу и думаю. Лучше купить пистолет и застрелить вас нахер. Или не париться, а сходить на кухню за ножом.
Он говорит с Аланом, меня не видит, и от его спокойствия и пустого взгляда по позвоночнику противно ползет пот.
Помолчав, Алан так же спокойно кивает.
— Не надо на кухню. И покупать ничего не надо. Оружие в бардачке лежит, — он сдвигает меня в сторону. Открывает машину. Лезет в салон. Выныривает с пистолетом и грубо, за шею, как преступницу, пихает меня за руль. — Поезжай. Осторожнее. Не гони только.
Машинально сдвигаю колени, когда он кидает в них брелок.
— Ладно, давай по-честному, — Артур выбирается на парковку. — С двадцати шагов. Я первый.
— Хорошо.
— Если промажу — стреляешь ты.
— Я не промахнусь.
— Я знаю. Всё равно. Или я, или ты.
— Понял.
Слушаю эти приготовления, уверенные мужские голоса, словно они обсуждают партию в тире, пальбу по тарелкам, взглядом мечусь по таким похожим лицам, с одинаковой решимостью в глазах, и убеждаюсь, что они спятили.
— Алан, — неуверенно зову.
— Я сказал. Брысь отсюда, — он хлопает дверью водителя, отрезая меня от них.
Сквозь стекло смотрю на Артура. Ловлю его взгляд. Быстрый, краткий, он словно со мной прощается насовсем, и мне становится ещё хуже.
Включаю зажигание. Рука трясётся. Руль тяжёлый. Отползаю на пару метров и останавливаюсь.
В зеркале вижу, что Артур берет пистолет. Поворачивается спиной и широкими шагами отсчитывает расстояние.
Верчусь в кресле, вокруг глухая тишина, никто не уезжает, не приезжает, ночь, пустой паркинг. Есть, наверняка, камеры, но охрана могла не заметить возню. Или заметила, но не успеет.