Мои порочные отчимы
Шрифт:
Я несу ее на кровать. Укладываю, пристраиваясь рядом.
– Сэм…
– Я не уйду, детка, даже не проси. – не знаю, когда я решил остаться с ней. До утра осталось совсем немного времени. Ей надо отдохнуть. И мне тоже.
Мне будет спокойнее рядом.
Прижимаю ее к своей груди, попочка ложится прямо на мой пах. Член сразу напрягается, и Лана тоже.
– Не бойся, мы будем просто спать.
– Сэм… почему вы… почему вы такие? – отстранённо спрашивает она.
– За что так ненавидите меня? В чем я виновата?
Молчу в ответ. Лишь перебираю пальцами шелковистые волосы.
Ненавидим? Ох… если бы ты знала, детка… кажется, что все наоборот…
Сэм
– За что вы ненавидите меня? За что?
Чёрт… Ее слова стуча в ушах молотом.
А тело горит огнем там, где к нему прижимается ее мягкая плоть.
Она. Ко мне. Прижимается.
После всего, что мы, блядь, с ней сделали!
Прижимается и засыпает.
Сейчас, когда у меня башня слегка уже встала на место я понимаю, что мы с Дином просто реально с цепи сорвались!
Да, твою ж мать! Ее надо было выпороть! На горох, сука в угол поставить! Сладкого лишить! А мы… твою ж…
Правильно! Твою мать! Вот кого винить надо! Ее мать! Которая…
Которая оказалась продажной грязной сукой.
Вспоминаю, как встретил ее впервые. Вспоминаю, и чувствую, как все обмякает, желание пропадает напрочь, хотя к моему паху прижалась самая охренительная попочка в мире.
Попочка, которая сегодня слегка пострадала… Или… не слегка? Или не пострадала? Ей понравилось то, что делал Дин? Она текла фонтаном мне прямо в рот… агхр…
Так, «стапэ», Сэм. Не о том думаешь.
Не о сладкой попке надо думать.
А о мерзкой заднице – ее мамаше! Которая…
Которая когда-то показалась просто мечтой.
Помню, я сидел в баре с друзьями, когда зашла она, грациозная как пантера, стройная, упакованная по последней моде, гламурная, но при этом… не искусственная, как мне казалось. Что-то было в ней. Что-то такое, что меня повело. Да, нас всех повело! Я сидел с двумя пацанами, и мы все сделали «стойку».
Ольга зашла не одна, с ней был какой-то «кент». Важный до усрачки. Но вот только когда я решил подкатить к его спутнице, вся его важность куда-то слетела.
Я пригласил ее на танец – поспорил с парнями на бутылку «Джек Дениелс», что она пойдет. Шепнул ей на ушко, что с меня презент. Она хитро улыбнулась, но… пошла в отказ. Сучка.
Тем и зацепила.
А потом я увидел ее уже на улице, ее гребанный спутник что-то там ей предъявлял, и она… она плакала.
Конечно, я как долбанный Родин Гуд, спаситель, не прошел мимо.
Но в первую ночь она не дала. Тоже была замануха. Мы потом обсуждали с Дином этот момент – знакомство с ним было как под копирку! Отказ. Слезы. «Динамо», а потом…
– Ты же не бросишь меня, Сэм? Я люблю тебя!
Когда такая крошка стоит перед вами с открытым ртом, то… То надо быть настоящим мудаком, чтобы сказать ей «нет»!
И только потом ты понимаешь, что ты мудак, потому что сказал этой суке – да!
Нет, ее запросы не били по карману, бабки-то у меня водились и бабки хорошие. Я строил торговые центры, весьма прибыльная хрень. Потом сдавал половину в аренду – тоже хорошо поднимал. Вкладывал в строительство домов, держал пару автосервисов, и пару автосалонов.
В общем, бабло было. И хорошее. Пока однажды Оля не предложила мне вложиться в одно предприятие.
Нет, на первый взгляд там все было чисто – комар носа не подточит.
Строительство большого торгово-развлекательного комплекса с арендой земли и строительством коттеджного поселка рядом.
Просто Клондайк!
У Оленьки горели глаза, и секс был просто фееричным, мне это нравилось. Мне вообще нравилась ее безбашенность. Она могла запросто при всем честном народе сесть ко мне на колени, утянуть в коридор, подсобку, туалет, душ, в любой угол, встать на колени, расстегнуть ширинку…
И после этого скажите, что я не был мудаком? Конечно был!
Любой мужик, который думает головкой члена и яйцами – мудак.
Ладно, подстава была шибко красивая. Мы даже ездили смотреть место! Я проверял, блядь все документы! Правда, потом оказалось, что она моего юриста подкупила. Трахалась с ним за моей спиной, сука!
Черт… вжимаю в себя попку Ланы, понимая, что оставляю на ней синяки, впиваюсь ладонями в грудь… Она постанывает во сне…
– Сэм… Сэм…
Понимаю, что делаю ей больно, но…
Как раз тогда мы и познакомились с малышкой Ланой. Я собирался вкладываться в строительство, Оленька повезла меня в колледж, знакомится с дочкой.
– Милый, она у меня уже взрослая девочка, просто я… рано родила…
Я не стал уточнять сколько ей было лет, знал – приврет! У нее в паспорте стояло, что ей тридцать три. Откуда у нее могла быть дочка шестнадцати лет?
Девчонку я, кстати, почти не запомнил. Олененок, на тоненьких ножках, видимо, вечно голодный, потому что мать отобрала у нее кусок торта, которым я угощал. Правда, я тайно-таки передал ей коробку пирожных, через официантку в кафе, когда мы ушли, а девчушка осталась там с подругами.
Щенка подарил. Тогда уже видел, что девчонке не просто с такой авторитарной мамашкой.
Кто бы, блядь знал!
В общем, вложил я добрую половину своего капитала, чтобы однажды проснуться в пустом доме, в холодной постели.
Пошел, называется, с парнями в паб! Не помню, как возвращался, спал как убитый – хороший эль и виски – адская смесь!
Эта мразь вывезла из дома всю технику и свалила! Хорошо хоть дом был на мою мать записан, а то остался бы я вообще, с голой жопой на снегу.