Мои волки. Любовь истинная и нет
Шрифт:
— Элен, мы тебя слышим, заходи, — окрик любимого заставляет вздрогнуть. Отступать глупо и поздно, так что я сжимаю дверную ручку и тяну на себя. Дверь открывается, открывается… Целую вечность.
Просторная комната заставлена деревянными стеллажами, упирающимися в потолок. Бесчисленные полки пестрят разноцветными корешками книг. Я вхожу в библиотеку, и паркетные доски объявляют обо мне пронзительным скрипом. Сначала я вижу мягкий рассеянный свет, льющийся от камина, очертания темных, повернутых к нему кресел, силуэты сидящих мужчин. Затем волки оборачиваются — и мое сердце замирает.
Мужчина
Черные волосы. Радужка цвета абсента. Это он. Альфа, из-за которого мне пришлось принять блокатор.
Я пытаюсь изобразить улыбку, но лицевые мышцы не слушаются. Надо поприветствовать гостя, но голос пропадает. В желудке растворяется таблетка, купирующая течку, но низ живота все равно тянет возбуждением. С ужасом я понимаю, что если бы не блокаторы, то уже валялась бы на полу, в ногах незнакомца, истекая соками и умоляя мной овладеть. Это кошмар. Кошмар то, какими слабыми, уязвимыми делает волчиц их природа.
— Элен, это Эштер, мы с ним вместе учились в МАО на Большой Земле. Эштер, это Элен, моя невеста.
Невеста. Впервые Гор представляет меня как свою невесту. Тяжесть кольца на пальце успокаивает, помогает взять эмоции под контроль. Под пристальным взглядом Эштера я иду к камину и чувствую себя так, словно передвигаюсь в воде: воздух вязкий, каждый шаг требует усилий. Гор уступает мне свое кресло, сам располагается позади, опираясь скрещенными руками на спинку.
— Приятно познакомиться, Элен, — голос зеленоглазого красавчика отдается внутри сладкой дрожью. Тело звенит. Я как натянутая струна, которую задели.
— Хочешь узнать, как так получилось, что волки из разных стай подружились? — спрашивает Гор, чтобы заполнить неуютную тишину, ибо я продолжаю молчать и упорно разглядываю собственные руки, сложенные на коленях. Не дожидаясь ответа, он пускается в долгое повествование о совместных приключениях, взаимопомощи, сложных и курьезных ситуациях. Все его слова я пропускаю мимо ушей: у меня важная задача — держать бедра плотно сомкнутыми. Нельзя, чтобы запах возбуждения просочился.
Взгляд Эштера скользит по моему телу. Соски под бюстгальтером твердеют. От волнения я потею и время от времени слышу, как волк в соседнем кресле шумно втягивает носом воздух.
Когда Гор замолкает, я вскидываю голову и становлюсь свидетельницей странного обмена взглядами. Эштер кивает — и меня накрывает осознанием: Гор уже озвучил свою просьбу и до моего прихода друзья успели все обсудить.
Но как понимать этот кивок? Он означает, что Эштер согласен переспать со мной? Что я понравилась ему в достаточной степени?
— Элен, можно тебя на минутку?
Гор отзывает меня в сторонку, в уголок между двумя высокими книжными шкафами, куда не долетает свет от камина. Оставлять гостя одного и шушукаться в темноте невежливо, но, похоже, у волков все согласовано. Каждый из присутствующих знает, о чем пойдет речь. И оказавшись в узком тупике, закрытая от Эштера мощной фигурой жениха, я с замиранием сердца жду вопроса.
А вот и он:
— Ну, как тебе?
— Что как?
— Как тебе Эштер? Не отталкивает? — любимый нежно гладит мое лицо. — Ты пахнешь страхом. Поверь, бояться нечего. Если Эштер тебе не нравится или пугает, можем поискать кого-нибудь другого. Но лучше пригласить волка из чужой стаи. Орвинс, — Гор кивает на приятеля, — точно будет держать язык за зубами, а насчет наших я не уверен. Нельзя допустить, чтобы пошли слухи.
— Нельзя.
— Значит, ты согласна?
Я пожимаю плечами, но такого ответа любимому недостаточно, ему надо услышать твердое «да» или «нет», быть уверенным в моем решении.
— Согласна.
Прежде чем вернуться к заждавшемуся гостю, любимый стискивает мой подбородок и целует в губы жестко, исступленно, даже грубо. Язык скользит у меня во рту, не лаская — трахая. Это жест собственника, хищника, помечающего добычу.
— Я сделаю так, чтобы от тебя пахло мной за километр, — шепчет Гор в ухо и кусает мочку. — А потом ты примешь мой узел.
Упоминание волчьего узла вызывает дрожь страха и предвкушения. Я хочу этого и боюсь, и не знаю, какое из чувств сильнее.
— Она не против, — бросает Гор Эштеру, когда я опускаюсь в кресло. — Давай обговорим детали. Что допустимо, а что запрещено.
Мои щеки и уши вспыхивают, горят. Гор хочет обсудить подробности нашего группового секса? Сейчас?
Я не готова. Переход от светской болтовни к разговору на эту щекотливую тему кажется чересчур резким. Пять минут назад Гор оживленно рассказывал о своем студенчестве, а теперь мы собираемся обсуждать, сколько раз за ночь и в каких позах незнакомцу в соседнем кресле разрешается меня поиметь. Не незнакомцу — Эштеру. Впрочем, не важно. Пусть мне известно имя мужчины, сидящего напротив в оранжевом свете каминного пламени, он по-прежнему для меня чужак, посторонний волк, которого я знаю меньше часа.
От неловкости мои щеки соперничают цветом с платьем, а оно алое, как кровь, как закат над Авалонским лесом, который мы делим с Черными. Я сгораю в огне стыда, хочу встать и выбежать за дверь, но вместо этого крепко стискиваю пальцы на коленях. Взгляд Эштера падает на мои сжатые кулаки, и на лице волка появляется странное понимающее выражение. А еще — злость. Злость, направленная на Гора.
— Возможно, — произносит Эштер, продолжая смотреть на мои побелевшие руки, — нам стоит отложить разговор на несколько дней. Дать Элен морально подготовиться, привыкнуть ко мне.
В душе вспыхивает горячая благодарность: это именно то, что мне нужно, — привыкнуть к мысли о групповом сексе и к мужчине, перед которым предстоит раздвинуть ноги. Но Гор отмахивается от слов приятеля.
— Зачем тянуть? Мы с Элен уже все решили.
Ладонь жениха ложится мне на плечо, холодная и тяжелая. И я растягиваю губы в улыбке, которая наверняка выглядит кривой и уродливой. Улыбаюсь и одновременно впиваюсь ногтями в мякоть ладоней. Послушная волчица, идеальная будущая жена, на все согласная и не имеющая собственного мнения. Так принято в стае Серых Северных. Ходят слухи, что у Черных Западных женщины более свободны, но у нас традиции и нравы другие. Здесь волчиц с детства учат подчиняться.