Молчаливый мужчина
Шрифт:
Мо понял это без всяких сомнений.
И он также понял, что дело не только в ее танце.
Она просто была собой.
Но он старался об этом не думать.
И потерпел неудачу.
Ее дом был крутым дерьмом.
Ее холодильник был таким же аккуратным, как и его (если он ходил за продуктами, что случалось редко, он был слишком занят работой и общением с друзьями и семьей, но если он все же ходил за продуктами, то внутри его холодильник выглядел примерно также, в основном, без строго выстроенных по линии, но он начинал
Она босиком, с распущенными светлыми волосами, в обтягивающей майке и джинсах, с маленькой попкой, которую он мог бы обхватить одной рукой, черт возьми.
На этой огромной кровати он отдал бы свое левое яичко, чтобы ее трахнуть.
Тот факт, что она могла уступить в споре, не включив при этом стерву.
Ее огромная, яркая белозубая улыбка.
И самое главное, как она восприняла новость от Хоука и Смити.
Она прочла письмо. По требованию Хоука. Смити это не понравилось (и, честно говоря, Мо тоже), но Хоук хотел, чтобы она поняла всю серьезность ситуации.
Мо знал, что она испугалась.
Ее лицо слегка побледнело, и все.
Но он чувствовал ее запах страха.
Потом она слушала Смити, а после — Ястреба, не отводя от них глаз, коротко кивая, полностью сосредоточенная.
Никаких помех.
Никакой истерики.
Никаких разговоров, чтобы еще что-то разузнать.
Почти то же самое, когда он обсуждал с ней свои дела у нее дома.
Конечно, она отказалась от душа с ним. Спит в своей комнате. Он понял. Это был интимный момент вторжения в частную жизнь, она не была к этому готова.
Она по-прежнему не ни хрена не выполняла и заставляла полчаса объяснять, почему он знает, что делает, и ей приходилось его слушать.
И она согласилась ничего не сообщать ни Эдди, ни Ли с его ребятами.
Мо понял, что она пыталась таким образом защитить их. Эти мужчины многое пережили, заявляя права на своих женщин. Взрывы автомобилей. Похищения. Одну из их женщин подстрелили.
На несколько лет воцарился мир. Они справили свои свадьбы. У них появились дети.
И все было пока отлично или настолько, насколько это возможно с «Рок Чик».
Они с ума сойдут от этого письма.
И Лотти это знала.
Поэтому она немедленно согласилась защищать их, держа все в тайне.
Это был умный ход.
Но для нее он был скорее связан с тем, что она любила свою семью, своих родных.
Шарлотта МакАлистер была классной танцовщицей. Забавной. Умной. Талантливой. Задумчивой. Все вместе. Профессиональной.
И сексуальной как ад.
Да.
Эта работа будет для него настоящей пыткой.
— Хорхе, с другой стороны, — сказал Хоук ему на ухо, и Мо повернул голову, чтобы посмотреть на своего босса, который стоял позади. Мо был невозмутим, и Ястреб ничуть не удивился. Если человек хотел, он двигался как призрак. — Мне нужна минутка.
Мо покинул свое
Хорхе не смотрел на Лотти, его внимание было приковано к толпе.
Это было хорошо.
Мо следовал за Хоуком по заднему коридору мимо гримерки танцоров до конца, где была дверь в заднюю комнату. Там было тише, но музыка была слышна, но глухо.
Хоук остановился и повернулся.
Мо остановился и слегка отодвинулся в сторону, чтобы не тратить наносекунду на полный поворот, и вернуться к Лотти, если он ей понадобится.
— Ты видел ее первое выступление, — заметил Хоук.
Мо кивнул.
Хоук вздернул подбородок.
Затем спросил:
— Ты уверен, что сможешь это сделать?
Хоук Дельгадо не был глуп.
И он знал своих людей.
— Бл*дь, нет.
Его босс не удивился, но начал проявлять нетерпение.
— Мо…
— Но я сделаю, — закончил он.
— Это всего лишь работа. Ее работа. Три танца. Пара песен. Потом она снова будет сидеть в гримерке, потому что Смити не хочет, чтобы она ни с кем общалась, — Хоук говорил ему то, что он знал уже от Смити.
Смити хотел, чтобы она ни с кем не общалась потому, что это заставляло ее казаться неуловимой и исключительной.
Он поступил так, потому что знал, как и Мо, что многие мужчины-придурки, кто не был придурком, были психами, те, кто не был ни тем, ни другим, сидели дома со своими женами.
Другими словами, Смити не хотел подвергать ее опасности.
Но опасность ее нашла сама.
Потому что она была стриптизершей.
— Я займусь этим, — заявил Мо.
— Это просто ее работа, Мо. У нее это хорошо получается. Она этим знаменита. Но для нее эта работа, благодаря которой она выплачивает ипотеку, — сказал Хоук.
Ему не нужна была еще одна лекция о раздевании сегодня (или когда-либо еще).
Но он был удивлен, что Хоук стал настаивать.
У Мо было четыре старшие сестры.
Хоук знал, что у Мо есть четыре старшие сестры и мать, за каждой из которых Мо присматривал с тех пор, как у него появилась первая связная мысль, так что он ни за что не станет заводить отношения с женщиной, раздевающейся за деньги.
Но это было неважно.
Дело было не в том, что это была ее работа.
Его работа была защищать ее.
И он мог это сделать.
— Я займусь этим, Хоук, — повторил он.
Хоук посмотрел на него.
Мо молча уставился на своего босса.
Хоук понял, что он имел в виду, и потому сказал:
— Я сделал звонок своему другу в ФБР, в качестве одолжения. Это дерьмо с религиозным фанатизмом, Лотти, возможно, не первая у этого мудака. Отправил ему копию письма, он прогонит его через их систему, проверит, совпадают ли какие-нибудь обороты фраз и другое дерьмо.
Хорошо.
Мо кивнул.