Молчаливый мужчина
Шрифт:
Он ненавидел это.
Вот каким он был парнем.
Да, вся моя жизнь просто изменилась.
— Мо, — тихо позвала я.
Его внимание вернулось к моему лицу.
— Все будет хорошо, — заверила я его.
Сильный подбородок снова опустился кивнув.
Хорошо.
Пойдем дальше.
— Хочешь чего-нибудь съесть? — Поинтересовалась я.
— Осмотр, — буркнул он, но сделал это, не оглядываясь.
Ему нужно было узнать, куда он приземлился.
Но теперь у меня была другая проблема.
Я нервничала.
На
Я никогда не нервничала с парнями.
Красивыми. Уверенными. Фактурными. Успешными. Богатыми. Для меня это не имело значения.
Имелось ли у них чувство юмора?
Это для меня имело значение.
Были ли они умны?
Это тоже имело значение.
Были ли у них цели в жизни и не боялись ли они усердно трудиться для достижения своих целей?
Это совершенно не имело значения.
Но, если они видели во мне только стриптизершу, как принято считать во всем мире, и думали, что я действительно могу дать первому встречному парню, что обычно люди думают, чем я занимаюсь, чтобы зарабатывать себе (очень хорошо зарабатывать) на жизнь? И если мужчины думали, что я была не разборчива, легкой добычей и они могли легко залезть ко мне в трусики, а затем хвастаться, что поимели стриптизершу, даже не помня моего имени?
Это определенно имело для меня значение.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз так нервничала рядом с парнем.
На самом деле, мне кажется такого времени никогда и не было, когда я нервничала рядом с парнем.
Но у меня было безумное желание взмахнуть своими волосами, я боялась, что не вовремя споткнусь, когда повернусь, показывая ему свой дом или еще чего хуже, поэтому я полностью сосредоточилась на том, чтобы ничего такого не сделать, что заставило бы его подумать, что я какая-то идиотка или совсем непривлекательная.
Вот черт.
Я успешно сделала поворот и провела его через недлинное фойе моего Денверского тюдоровского дома в гостиную и тут же пожалела, что моя гостиная была отделана в белых тонах.
Камин белым с серыми прожилками мрамором. Квадратный белый современный диван (хотя на нем были большие цветные подушки, но светлые деревянные ножки). Белые стены. Белые занавески (хотя они висели по бокам, а шторы в римском стиле были бамбуковыми). Даже ковер был в основном белым с серым геометрическим рисунком. Но полы были дубовые (впрочем, из белого дуба, черт!).
Нравились ли Мо свежие, чистые и яркие цвета?
Может, у него были проблемы с лососевым цветом?
Я имела в виду, мое кресло было лососевого цвета. Не слишком ли оно было женским?
А если он присядет на диван, не ударится ли головой о мою лампу от торшера, который выгибается дугой? (Слава Богу, торшер был черным.)
— Э-э, — я махнула рукой, мысленно отметив, что нужно поправить дугу торшера, и повернулась к нему, — это гостиная.
Он ничего не сказал.
Подошел к ближайшему окну, и мои жалюзи,
Затем он своей покачивающейся неуклюжей походкой подошел к другому окну и проделал то же самое.
— Ладно, значит, чтобы никто ничего не увидел, верно? — Догадалась я, почувствовав, как в комнате внезапно похолодало, и не потому, что больше она не наполнялась солнечным светом.
Он повернулся, и его подбородок качнулся вниз.
Затем он посмотрел на открытую столовую и кухню, которые насыщались энергией из гостиной, и двинулся туда.
Я последовала за ним.
Под (белым) обеденным столом лежал бирюзовый коврик.
Это было хорошо.
Но на кухне по всем стенам была огромная блестящая белая плитка. Совершенно белые столешницы. Хотя с одной стороны были белые шкафы, с другой — черные, и еще под стойкой находился темно-зеленый шкафчик с желтым отливом, чтобы добавить некоторый контраст. Перила лестницы, ведущей к задней двери, были белыми, но сама дверь — черной.
И бамбуковые шторы, никаких занавесок.
Пол был выложен изразцовой черно-белой керамической плиткой, а светильники — золотые.
И темно-зеленый шкафчик с желтым отливом под стойкой, сейчас казался мне смотрелся по-мужски.
Как мужчины относятся к белому?
Вообще-то?
Когда Мо закрыл жалюзи в столовой и на кухне, я поняла, что ему наплевать на искусственные полы или на мою широкую, но неглубокую деревянную вазу с фруктами и на то, была ли эта ваза женской или больше похожей на мужскую.
Благодаря его заботе, все пространство теперь погрузилось в темноту, поэтому я щелкнула выключателем.
И ему было наплевать на мои золотые светильники.
Он снова посмотрел на меня.
— Пока все это происходит, ты можешь спокойно есть и пить, все что хочешь, — предложила я и открыла дверцу холодильника (белый СМЕГ, черт возьми, СМЕГ определенно девчачий, не так ли?). — Ты прикрываешь мою задницу, mi casa — это определенно su casa, — его взгляд скользнул внутрь холодильника, и на его лице отразилось открытое одобрение, которое я не могла не увидеть, прежде чем он посмотрел на меня. (Итальянский бренд SMEG производит кухонную технику премиум-класса. – прим. пер.)
Значит, он тоже был сторонником здоровой пищи.
И, возможно, он одобрил мою навязчивую идею, выстраивания в линию и аккуратное размещение (возможно, у меня было обсессивно-компульсивное расстройство) использование подходящих контейнеров для хранения продуктов.
Если он одобрил то, это было бы хорошо.
Я имею в виду, что внутри мой холодильник выглядел как реклама в магазине, продающим контейнеры для хранения продуктов.
И тут до меня дошло, что он почти ничего не говорит.