Молчание посвященных
Шрифт:
– Есть десять минут! – отчеканил сухопарый и, подойдя к открытому окну, что-то крикнул в глубину дома.
– Она уже готова, – сообщил он. – Пойду место в гараже освобожу, чтобы вы, товарищ подполковник, не мозоля глаза соседям, тачку поменяли.
Через несколько минут он махнул из ворот гаража:
– Загоняйте!
Савелов поставил «Мерседес» впритирку к «БМВ» и, сорвав с замков дверей пломбы, пересел за его руль. Сухопарый наклонился к нему.
– Вы отсюда прямо в Москву? – вкрадчиво спросил он. – Я к тому, что если в Крыму хотите задержаться,
– Что вы имеете в виду под европейским разрядом?
Сухопарый ухмыльнулся и изобразил руками женский бюст.
– Ах, это! – отмахнулся Савелов. – Нет, телки не требуются, но за заботу спасибо.
– Всегда рады помочь москвичам.
– Однако гулять, так гулять! – подмигнул ему Савелов. – Сначала махнем с фрау Марикой, если она, конечно, не крокодил какой, дня на три в Ялту. Там у моей тетушки по отцу прямо на берегу моря шикарная фазенда. А по дороге еще заскочим к татарам шашлычка поесть и кумыса попить. Уважаешь кумыс, коллега?..
– Не-а, мы больше по пиву, – брезгливо поморщился тот и кинул неспокойный взгляд на вход в гараж.
Скоро в зеркале заднего обзора Савелов увидел стройную рыжеволосую женщину лет двадцати восьми со спящим малышом на руках.
Следом за ней двое молодых людей в серых костюмах тащили пару объемистых кожаных чемоданов.
Отчужденно поздоровавшись с Савеловым, женщина села на заднее сиденье «БМВ», уложив рядом малыша. Молодые люди тем временем затолкали в багажник ее чемоданы. Потом они, настороженно оглядев через забор улицу, распахнули ворота, и Савелов поспешил покинуть двор. Когда белый «БМВ» с зарубежными номерами скрылся за углом переулка, сухопарый поглядел на часы и достал портативную рацию.
– Первый, Первый, я Сосед, – сказал он приглушенным голосом.
– Чего нового, Сосед? – донеслось из рации.
– Ваш объект выехал от меня в ноль сорок две. Сначала куда-то к татарам намылился, кумыс пить, а потом, говорит, на три дня в Ялту. Тетку там навестить.
– Какую телку?
– Тетку, тетку, а не телку…
– Адрес тетки в Ялте?
– Может, тебе еще и ключ от квартиры, где деньги лежат?
– Ладно, Сосед, не фырчи!.. Утюжок на месте?
– Фирма веников не вяжет.
– В долгу не останемся, Сосед… Отбой…
По тихим сонным улочкам Белогорска, украшенным переливающимися на солнце перламутровыми нитями паутины, Савелов погнал машину в сторону нависающей над городком скалистой гряды. Марика, потянувшись к нему с заднего сиденья, хотела что-то сказать, но Савелов прижал палец к губам. Когда городок остался за грядой, он остановил машину и кивком попросил ее отойти с ним в сторону.
– Кто были люди в том доме? – спросил Савелов.
– Я их не знаю, – шепотом ответила она. – Сначала были другие, но их вчера отозвали, и вместо них приехали эти…
– Они местные?
– Похоже, но я их раньше никогда не видела.
– Посидите в машине, – попросил ее Савелов и, отойдя
– Наконец-то, Щербинка! – раздался из передатчика густой уверенный голос Купавны. – Пассажирам из соседнего купе малость не повезло… Под Джанкоем сам увидишь… Скатерть вроде бы чистая, но небеса почему-то посылают не на три, а на пять букв… Как понял, отзовись, Щербинка? Прием.
– Понял, Купавна, небеса посылают на пять букв… Скажи лучше: почему самогонный аппарат поменяли?
– Перестраховались, видно. Прием.
– Портреты получились классными, не знаешь? Прием.
– Гарантирую, Щербинка! Фотограф у нас – талант. И прицеп с тележкой тоже о'кей вышли!
– Спасибо.
– Щербинка, Щербинка, а новый аппарат обнюхай со всех сторон. Береженого бог бережет. Прием.
– Понял, Купавна! Прием.
– Значит, назначаем рандеву на конце плеча, у старых камней. У тех, что с новыми дырками… Понял меня, Щербинка? Прием.
– Понял. У старых камней с новыми дырками… Отбой, Купавна. До встречи.
Закончив разговор, Савелов подошел к машине и, взяв спящего малыша на руки, кивком приказал женщине следовать за ним.
– Вместо Чопа нам приказывают пересечь границу в Бресте и назначают рандеву у стен Брестской крепости. Не знаете почему? – спросил он у Марики, когда они оказались за камнями, метрах в ста от машины.
– Не знаю, – удивилась женщина.
– Этот «БМВ» кто пригнал на явку?
– Москвичи, которых отозвали вчера утром. Они сказали, поступила информация, что ваш «Мерседес» засвечен. Они же привезли два чемодана и носильные вещи, подобранные в соответствии с нашей легендой. Я сама уложила вещи в чемоданы, а ключи от них всегда были при мне, так мне они приказали.
– Они не доверяли сменщикам?
– Мне так показалось. Иначе зачем им опечатывать машину?
– Сменщики не пытались снимать пломбы с дверей и багажника?
– Москвичи запретили им даже подходить к ней, но…
– Но?.. Договаривайте.
– Ночью меня разбудил Курт, и мне показалось, что в гараже горит свет.
– Ждать тут! – в нехорошем предчувствии приказал Савелов и, положив малыша на свой плащ, вернулся к машине.
Заглянув под ее днище, он покрылся с головы до ног липким холодным потом: в углублении, за выхлопной трубой, отливал вороненой поверхностью похожий на утюг плоский металлический предмет с вмонтированным в его корпус окошечком таймера.
Кое-как справившись с парализовавшим его страхом, подполковник бросился к багажнику – под руку попались монтировка и домкрат… Приподняв машину на всю высоту штанги домкрата, он тем не менее с трудом протиснулся под ее днище. Подсунув заостренный конец монтировки в небольшой зазор между «утюгом» и удерживающим его металлом, Савелов с силой нажал на другой конец монтировки. Нажим, еще нажим – и удерживаемый магнитными присосками «утюг», скользнув несколько сантиметров по плоскости днища, отлетел прямо под ноги женщины, подошедшей, вопреки приказу, к машине.