Молчание
Шрифт:
– Ты не будешь счастлив, я проклинаю тебя!
Она увидела, как Анна Леонидовна отводит в сторонку красивую белокурую женщину и что-то ей тихо говорит.
Вдруг та вскрикнула:
– Мне все равно! Она лежит в могиле, а он женится на другой и хочет быть счастливым!
Анна Леонидовна уводила ее все дальше и дальше от председательского дома. Борис Ефимович крикнул всем чтобы расходились по домам и никто не смел ослушаться начальство.
Полина тихонько проследила за двумя женщинами, осторожно перебегая от одного дома к другому, прячась за кусты. И вот, дойдя до последнего дома, Анна Леонидовна что-то всунула неизвестной женщине в руку и пошла назад. Дождавшись, когда жена председателя скроется за поворотом,
– Подождите, подождите, – запыхавшись, она подбежала к ней. Та остановилась. – Простите, я невеста Дмитрия и слышала как вы говорили про кого то, кто лежит в могиле.
– Значит, это ты? – женщина оглядела ее с ног до головы.
– Я… И я ничего не понимаю. Расскажите мне – кого вы имели ввиду?
– Меня Катей зовут, – женщина протянула руку.
– Полина, – представилась она в ответ.
– Полиночка, бегите от него. Может быть вы мне не поверите, но я вам говорю чистую правду – он чудовище!
– Почему вы так о нем отзываетесь? – возмутилась Полина, ей стало обидно за жениха. – Откуда вы знаете Митю, ведь вы не местная?
– Я из Михайловки. Родная сестра Варвары, первой жены Дмитрия. – Катя осторожно села в траву и похлопала рядышком, призывая Полину присесть. – Я уверена, что он виноват в том, что она вместе с детьми сейчас на погосте.
– Это очень серьезное обвинение. Как вы так можете? В конце концов, это его дети!
Катя покачала головой.
– Нет. И он узнал об этом. Слушайте меня…Был у Вари ухажер, Владимир, он наш, из Михайловки. Наш отец, как и отец Дмитрия председатель, они вместе какие-то делишки еще в тридцатых годах крутили. Отца сейчас нет, потому мне все равно, могу и правду сказать. И порешили наши отцы поженить своих детей. Варю никто особо не спрашивал, да и она не могла противиться воле отца, он у нас был строгий и суровый, никто слова поперек не мог сказать. Домострой, одним словом…Замуж она вышла за Митю, но любила Владимира.. Первая дочь Машенька от него, она к нам в гости приезжала одна, я тогда второго ребенка родила. Прикрывала их, а через девять месяцев ребеночек у Вари родился. Я и смекнула чья Маша дочь. А в сорок первом, едва Митю забрали на фронт, она вновь приехала в село. Вова был не призывной к тому времени, он агрономом у нас работал, других специалистов не было, вот и оставался в селе до осени, пока не прислали к нам Елену Степановну. Когда родилась Сонечка, я тоже поняла от кого. Мне Варя говорила, что бабы на нее косо смотрят, но ей уже было все равно – отец умер, она рассчитывала после войны развестись и выйти замуж за отца своих детей, кто ей запретит? Но в сорок третьем на Вову пришла похоронка. Когда Митя пришел ранней весной, хромая на одну ногу, Варя его пожалела. Она прикинула – Вовы больше нет, куда ей идти с двумя детьми? Вот и осталась на свою беду с Митей. Да вот только, когда немного радости его после возвращения улеглись, он и стал вдруг считать. Раньше ей удавалось водить его за нос, говорила , что переходила, что роды были тяжелыми и ребеночек крупный родился. Но фельдшер заявила, что Сонечка наоборот недоношенная родилась. В пылу скандала Варя все ему и выложила. Поругались, она приехала в Михайловку к нам, а через неделю Митя приехал за ней. Говорил, что простил и просил вернуться. Вот и поддалась она на уговоры. А через два дня угорела в бане.
– Но что ты хочешь сказать?
– Не просто все это, непросто. Думаю, это его рук дело.
– Но бездоказательно обвинять человека.. Разве можно?
– Я тебе сказала, а ты дальше сама думай… Только знай – развода он не хотел, не желал себя обманутым выставлять. А Анна Леонидовна откупиться от меня хотела, серьги сунула мне, чтобы я шум не поднимала. На, забери, не нужны они мне!
Катя встала и пошла по тропинке к дороге, связывающей два села, а Полина вернулась домой в растерянности..
Солнце уходило в закат, а Полина все еще сидела на своей кровати, переваривая услышанное. Правду сказала ей Екатерина или просто чувствует злость на Дмитрия из-за того, что он женится на другой, когда прошло едва больше года после похорон ее сестры? Может быть в ней сыграла обида? Митя не может быть таким чудовищем… Он ни разу так и не дал ей повода усомнится в себе. Она решила с ним поговорить. Собравшись, она вышла из дома, сказав матери, что идет поговорить с женихом, обсудить кое-какие дела перед свадьбой, ведь два дня всего осталось.
Он сидел на лавочке и пил.
– Митя? Почему ты пьешь?
– Отец с матерью в город уехали, вернутся только завтра к вечеру. Одному в пустом доме засыпается тяжко, вот и решил выпить для сна. Да и волнение снять. Не первый раз женюсь, а все равно…Будешь?
– Нет, спасибо. – Поля поморщилась, видя как он большим глотком осушил стакан и закусил это дело салом.
– Может быть не стоит так напиваться? Завтра худо будет…
– Ничего мне от одной бутылки не будет, я крепкий, – махнул он рукой.
– Митя.. – Полина осторожно села возле него. – Послезавтра наша свадьба и я считаю, что раз мы почти муж и жена, значит и тайн у нас быть не должно, верно?
– Ну, наверное…
– Митя, а ты любил свою жену? Только скажи честно..
– Зачем тебе это знать?
– Ты мне почти муж, я хочу знать, что у тебя на сердце…– пробормотала Полина.
– Раньше думал, что любил. Она замуж идти за меня не хотела, да и мне не особо верилось, что из Вари получится хорошая жена. Но потом как-то прикипел к ней, дышать без нее не мог. С войны пришел, двое деток, думал, заживем.. Но любовь куда-то пропала, – сделав паузу, произнес он.
– Сегодня у вас была гостья…
– Она сумасшедшая. Не обращай внимания. Просто обидно ей, что я спустя год решил новую семью завести. Но я повторяю – хочу жить здесь и сейчас. Не нужно ни о чем жалеть, сделанного не воротишь, забыть все как страшный сон…
– О чем ты? – не поняла Полина.
– Да так.. Не забивай себе голову. Раз уж у нас такие разговоры пошли, то и я кое-что тебе скажу: ты будешь моей женой, значит и принадлежать должна только мне. Измену не потерплю и делить ни с кем не стану. Унижать меня тоже не стоит. Будешь придерживаться этих правил – я приложу все усилия чтобы ты счастлива была.
– Митя, а если у нас с тобой ничего не получится, мы же можем развестись?
– Чтобы надо мной потешалось все село? Не будет такого. И чего нам разводится? У нас вся жизнь впереди…
Полина встала, попрощалась и пошла к дому. Она уже сомневалась правильно ли поступила, поддавшись на всеобщие уговоры. Обернувшись, она увидела, что Митя встал и пошел по дороге. Куда он в собрался? Полина была крайне любопытна и уже второй раз за сегодняшний день устроила слежку. Он брел по дороге не оборачиваясь, Полина боялась упустить его из виду, ведь в вечерних сумерках это легче легкого. Потом она поняла куда он направился – на погост. Видимо, после их разговора он решил сходить на могилу к жене и девочкам. Но почему вечером?
Ей было жутковато, в отличии от Мити, который под воздействием хмеля не чувствовал страха или робости. Успокаивая себя, она шла за ним, стараясь ступать тихо, чтобы ее было не слышно. У одной из оград она спряталась за сиренью, едва дыша от страха. В темноте и тишине она отчетливо слышала его голос:
– Она другой будет, она меня не предаст. Я смогу сделать из нее хорошую жену, воспитаю так, как мне надо. Знай, я ни о чем не жалею, я наказал тебя сполна за все, что ты сделала…
Ее сердце сильно застучало, ей казалось, будто он услышит этот стук. Тихонько отойдя от сирени, она немного отдалилась от погоста, а потом побежала в деревню, которая была совсем близко, в половину версты…