Молчание
Шрифт:
– Вот и хорошо, мне не скучно будет эти две недельки, – Галина приобняла девушку и подмигнула ей.
Вечером, собрав вещи, Полина выписалась из общежития. Она знала, что сюда не вернется, после приезда Галины найдет другой угол, но с Ольгой в одной комнате жить не будет. Она не знала, где искать Алексея, поэтому оставила на вахте свой новый адрес.
Он объявился через неделю. Постучав вечером в окно, Алексей в нетерпении пританцовывал у крыльца.
– Здравствуй, это ты? – Полина удивилась, хотя и ждала его с нетерпением. Просто у него вид такой был.. Радостный, что ли..
– Я все уладил. Вернее мой дядя. Петьку не будут отдавать в приемную семью, хотя есть желающая пара.
С радостным криком Полина кинулась к нему на шею, но потом резко осеклась и пробормотала:
– Извини. Я не знаю, как тебя благодарить за это..
– Не надо благодарностей. Я просто вошел в их положение. – Алексей взял ее за руку и усадил на лавочку возле дома. – Я ведь сам детдомовский..
– Но дядя.. – Полина ничего не понимала.
– Меня усыновили мои мама и папа. Они мне как родные. Мне тогда семь лет было. Но еще ранее мы с сестренкой попали в детский дом, как дети врагов народа. Маше было три годика, уже через несколько месяцев ее удочерили. Я плакал, просил не забирать ее, но кто слышал семилетнего ребенка? Никогда не забуду тот день.. Сестру я так и не нашел, знаю что ее увезли на Дальний Восток. И я представил себе Ваню. Пусть я его ни разу не видел, но хорошо могу понять его чувства и его страх.
Полина поежилась то ли от ноябрьского холода, то ли от его слов.
– Спасибо тебе, Леша. Спасибо за то, что мне помогаешь. А пойдем я тебя чаем напою, у меня есть пирог с капустой.
– Пироги я люблю – потер руки Алексей. – Тем более у меня все равно вечер свободный.
– А тебя никто не ждет?
– Нет. Была девушка, но мы расстались.
Они пили чай с пирогом и разговаривали. Алексей рассказал что воевал на фронте.
– А как же ты учился?
– Сначала до войны, а пришел с фронта и восстановился. Год учиться оставалось. К тому же на фронте приобрел кое-какие навыки.
Он говорил, что его девушка не дождалась, вышла замуж за другого. Было четыре ранения, но все на нем зажило, как на собаке, пошутил он.
– Но прошло полтора года, неужели никто не затронул твоего сердца?
– Почему же? Затронул. И я сейчас сижу с ней пью чай с очень вкусным пирогом.
Полина засмущалась:
– Все шутки.. Мы с тобой в третий раз видимся.
– А если это любовь с первого взгляда? Чего смеешься, мой друг фронтовой так женился – увидел медсестричку, а на следующий день ее расписываться поволок.
– Так не бывает, – рассмеялась Полина.
– Бывает, особенно когда не знаешь, что будет в следующую минуту. Мы научились жить здесь и сейчас. Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь?
Полинка рассмеялась. Уже который раз за сегодня он заставлял ее улыбаться и она ответила честно:
– Нравишься, почему нет? С тобой весело и легко.
– А пойдем завтра в кино? Или в парк..
– Пойдем, – улыбнулась она. И правда, почему бы не пойти? Она уже устала сидеть дома в четырех стенах.
Она виделась с Алексеем каждый день, он был добрым, обаятельным, веселым, и постепенно мысли о Павле будто испарились, она больше не думала о нем.
Через месяц после их первого свидания Алексей повел ее на трамвайную остановку.
– Куда мы?
– Сейчас увидишь!
Через три остановки они вышли, на улице уже было темно, только редкие фонари освещали тротуар. В ноябре ночь на город опускается рано, но жизнь кипит – люди гуляют, спешат домой с работы, слышен смех детей… Ей было интересно куда Алексей ее привез и вдруг они остановились.
– Нам сюда, – он показал на трехэтажное здание.
Оглядевшись, Полина чуть не вскрикнула – это же был детский дом, только с обратной стороны.
– Что мы здесь делаем? – прошептала она.
– Ты же хотела увидеть Ваню и Петю. Вот сейчас твое желание сбудется.
– Но это невозможно! Меня к ним не пускают.
– Положись на меня. Он отошел за угол, несколько раз свистнул и вдруг Полина увидела нянечку, ту самую, которая прогнала ее в тот день, когда ребята вновь попали в детский дом. Она вышла и огляделась, затем подошла к ограде за углом, туда, где стоял Алексей. Развернувшись, она подошла к задней калитке и, гремя ключами, отворила ее. Алексей уже был возле Полины, взяв ее за руку, завел на территорию.
Девушка ничего не понимала, а он прижал палец к губам, давая ей знак молчать.
Зайдя с запасного выхода, они свернули в коридоре в ближайшую дверь справа, затем нянечка велела им сидеть тихо и, закрыв дверь ушла.
– Как ты это сделал?
– Я же тебе говорил, что сам из детского дома. А Раиса Васильевна работает здесь уже более тридцати лет, меня она прекрасно помнит. Хорошая женщина. Я ее попросил и она согласилась помочь.
– Леша, спасибо тебе!– Полина обняла его в порыве чувств, затем отпрянула, услышав, как открывается дверь.
Ваня и Петя вошли в каморку, но тут же старший мальчишка сердито посмотрел на нее.
– А ты что здесь делаешь? Я не хочу тебя видеть!
– Ванечка, послушай, – она подбежала к нему. – Я сейчас тебе все расскажу. Это не я вас выдала, а Ольга. Помнишь, ту девушку, с которой я была при первой нашей встрече?
– Но милиционер – твой ухажер.
– Он больше не мой ухажер. Ольга все ему рассказала, вот так он вас и нашел.
– Вы расстались? – Ваня посмотрел на нее.
– Да.
– Из-за нас?
– Неважно сейчас. Ванечка, как вы здесь? Вас не обижают?
– Нет. Но держат отдельно, потому что мы "беглые".
– Ванечка, ты не бойся, Петьку никто не усыновит, Алексей нам помог, – она показала рукой на парня.
– Будем знакомы. Я жених Полины. – он протянул мальчику руку.
Полина уставилась на Лешу, часто моргая. Что он такое говорит?
Минут через десять постучалась нянечка и велела заканчивать беседу.
– Все будет хорошо, Ванечка, Петенька, я что-нибудь придумаю, – торопливо произнесла она, поцеловав их в щечки.