Молчи, терпи
Шрифт:
– Навестите его, Ваше Величество. Я уверен, что принц послушает Вас, напишет отцу письмо с советом… Говорят, король Фридрих очень ценит своего младшего сына.
Королева вновь отвернулась.
Перо, зажатое в ее тонких пальцах, жалобно скрипнуло. Эльза знала, что Эренделл может отказаться от сладких, но почти не нужных фруктов, что поставляются лишь из далекой туманной страны, отказаться от горьковатого на вкус мяса, дорогого кофе… Но не от овечьей шерсти, из которой вяжется почти вся теплая
– Вы думаете, я смогу убедить его сбавить цену? – спросила Эльза, непонимающе приподняв бровь.
– Думаю, – ответил советник. – Принц Джексон неравнодушен к Вам, ваше Величество. Поверьте старику.
Мурашки пробежались по плечам Эльзы. Волосы ее ныне были собраны в тугой пучок. Ни одна прядь не выбивается из строгого строя, белые волосы искрятся серебром, снегом на скудном желтом свету. Королева поджала тонкие губы в попытке скрыть досаду. Родители оставили ей страну не для того, чтобы от нее остались лишь горестные воспоминания и потрепанные жизнью эмигранты, хватающиеся за любую работу. Девушка помнила о долге, что незримым грузом давил на ее плечи, и сейчас должна была поступить правильно.
– Я поговорю с ним, – нехотя пообещала Эльза.
Советник пригладил густые светлые усы и улыбнулся как можно добрее. Он вспомнил не такую далекую молодость, вспомнил себя еще незрелым юношей, ухаживающим за прелестной дамой… За своей немолодой уже женой. Приятные воспоминания теплым одеялом накрыли мужчину, позволив ему радоваться давно минувшим дням. Вильгельм закрывал дверь, пробубнив скорее для себя:
– Сейчас еще не слишком поздно для разговора.
Дверь за ним не хлопнула, но петли противно скрипнули. Королева сидела молча, наслаждаясь шаткой тишиной, дарованной ей в утешение. Служанка тихо прошмыгнула в комнату, подобрала с пола скомканный лист бумаги и уже намеревалась выбежать прочь, но застыла, услышав голос королевы.
– Будь добра, приведи ко мне Принца Фроста, – произнесла Эльза, изо всех сил стараясь придать голосу больше уверенности.
Королева сидела к служанке спиной и не могла видеть неуклюжего поклона, что был адресован ее персоне. Девушка торопливо скрылась за дверью, оставив за собой лишь легкий цитрусовый аромат. Должно быть, на кухне пекут лимонные пирожные… Готовятся к королевской свадьбе.
Мысли смешались в голове, толкаясь, вытесняя друг друга.
Эльзе предстояло столь много… До торжественного празднества оставалось всего три-четыре дня. Анна, всей душой любившая пышные торжества, не желала довольствоваться скромным празднеством. Она уже заказала объемное свадебное платье из тончайшей ткани, туфли, украшенные позолотой, даже свадебный торт из невиданных в морозной стране фруктов. А королева не могла отказать.
Отец и мать слишком долго отказывали ей в столь простых
Как жестоки могут быть мысли.
Они отвлекают нас от жизни реальной, зовут за собой во тьму разума, предлагая тихий покой, которого никогда и не случится. Жаль только, что в нем мы не замечаем ничего вокруг... Вот и Эльза не услышала шагов, громкого скрипа старой двери. Она думала лишь о сестре, что так счастлива, думала о судьбе целой страны, зависящей лишь от ее решений и планов.
Джек остановился за спиной задумчивой королевы, заглядывая на стол, что расположился прямо перед ней. Кипы бумаг, сваленных вместе, заставили юношу самодовольно улыбнуться. Он узнал осторожно сломанную печать, лежавшую на столе королевы. Полукруглый серп луны из красного воска почти растаял, но Джек все еще мог узнать в нем герб собственного дома.
– Добрый вечер, – неприветливо произнес он.
Девушка вздрогнула.
Мурашки вновь пробежали по плечам, на этот раз яростнее щекоча бледную кожу. Королева не повернулась, она пыталась сохранять видимость спокойствия, казаться молодому принцу бесстрашной, гордой и заносчивой особой из высшего сословия. Может быть, тогда он оставит ее? Может быть, глупые предложения разобьются о стену напускной холодности, осколками осядут во тьме прошлого?
– Я надеялась поговорить с Вами, – тихо произнесла Эльза, не удостоив принца приветствием.
Такая игра, по видимому, пришлась Джеку по вкусу. Он улыбнулся своей чарующей улыбкой, тонкие губы преобразились, оголили белые жемчужные зубы. Юноша неторопливо обошел рабочий стол Эльзы и остановился прямо напротив нее. Королева не подняла взгляда, она видела лишь краешек его темно-красного костюма, и этого вполне хватало для продолжения разговора.
Даже в темноте он оставался красивым. Неопрятные обычно волосы оказались осторожно уложенными, приглаженными и опрятными. Челка убрана на бок, а виски расчесаны… Серебристые волосы поблескивали в темноте, а глаза искрились призрачными солнечными переливами. Юноша положил обе руки на стол и облокотился на него, придвигаясь к королеве.
– Значит, я весь Ваш, – произнес Джек, используя неуместное злорадство. – Полагаю, Вы обдумали мое предложение…
– Боюсь, что сейчас речь не об этом, – перебила его девушка.
Ничуть не удивившись, Джек оглянулся назад. Он заметил сбоку от стола стул, украшенный дорогой кожаной обивкой, и поспешил сесть на него, не спросив разрешения. Королева все не поднимала глаз, старалась не обращать на грубость внимания. Она обдумывала каждое слово, искала в голове возможные ответы собеседника и сдерживалась от острого желания закусить губу.