Молекулярное кафе
Шрифт:
Во-вторых, если пришельцы могли совершать космические перелеты, то они неизбежно должны были принести на планету какие-то элементы своей, специфической культуры. Однако эпоха порабощения характеризуется только деградацией культуры хозяев планеты. Ничего, кроме слепой жажды разрушения, распада моральных устоев общества и каннибализма, не несли с собой эти двуногие крысы.
В-третьих, эпоха порабощения продолжалась несколько столетий. За это время на планете сменилось не менее двадцати поколений пришельцев. Почему же именно последние поколения оказались неприспособленными к новым условиям существования?
И, наконец, почему все раскопки, относящиеся к этой эпохе, не обнаруживают никаких следов хозяев планеты? Попадаются только скелеты крыс. Если допустить, что полчища пришельцев уничтожили людей, то спрашивается, откуда же они не только снова появились на планете, но и в сравнительно короткий срок сумели восстановить то, что было ими потеряно?
В рабочем зале станции наступило молчание.
В тишине было слышно только тяжелое дыхание Доктора и постукивание пальцев Командира о подлокотник кресла.
– Мне хотелось бы услышать ваше мнение, Геолог.
Геолог встал со стула и подошел к витрине с двумя хрустальными саркофагами. Они хранили в себе результат колоссального труда экспедиции. Потребовалось свыше года раскопок, скрупулезного сопоставления тысячи находок и тщательного анализа возникающих гипотез, чтобы воссоздать облики бывших обитателей планеты.
В одном из саркофагов во весь рост стояло искусно вылепленное изображение юноши. Даже по земным понятиям он был очень красив, несмотря на лиловый цвет кожи и непропорционально большую голову. Это был, несомненно, продукт многовековой, высокоразвитой культуры.
Другой саркофаг хранил мерзкое существо, передвигавшееся на двух ногах, покрытое серой глянцевитой кожей. Жирное туловище, снабженное парой рук с длинными, как у обезьяны, пальцами, венчалось головой, очень похожей на крысиную. Что-то было в облике крысо-человека, вызывающее страх и омерзение.
– Я хотел бы знать ваше мнение.
Геолог невольно вздрогнул, настолько неожиданным был переход от занимавших его мыслей к действительности.
– Раньше, чем отвечать, я хочу задать вопрос Доктору.
– Пожалуйста.
– Какие есть основания считать, что крысо-люди – выходцы из космоса, а не коренные обитатели планеты?
– У них совершенно особая структура клеток. Они представляют собой как бы переходную ступень от углеводородных белковых структур к кремнийорганическим. Ничего похожего я не мог обнаружить в сохранившихся останках животного мира планеты. Таких жизненных форм на планете больше не существовало. Наконец, вы прекрасно знаете, что в раскопках, относящихся к периодам до начала эры упадка, крысо-люди не попадаются.
Геолог еще раз взглянул на витрину и подошел к Командиру:
– Я согласен с Доктором. Ваша теория ничего не объясняет.
– Хорошо. Отлет на Землю откладывается на шесть месяцев. Прошу через два дня представить мне план дальнейших работ. С завтрашнего дня мы переходим на уменьшенный рацион.
Вездеход медленно пробирался сквозь сиреневые дюны пыли.
Миллионы лет назад здесь был город, погребенный теперь под многометровыми наслоениями микроскопических ракушек.
Отряд проворных землеройных машин заканчивал очистку большого здания, сложенного из розовых камней.
Вездеход обогнул угол здания и начал осторожный спуск в котлован, на дне которого высилось странное сооружение, отлитое из золотистого металла. Огромный диск звездолета, устремленный в небо. Еще одна загадка. Космические корабли хозяев планеты выглядели совершенно иначе. Все попытки найти на планете хотя бы следы металла, из которого отлит памятник, ни к чему не привели. Неужели это громадное сооружение дело рук крысо-людей? И что может означать странный барельеф на пьедестале из чередующихся октаэдров и шаров? Нигде в раскопках этот мотив больше не повторяется.
Размышления Доктора были прерваны скрежетом гусениц. Вездеход наклонился на бок. Доктор попытался открыть дверцу, но она оказалась прижатой к подножию памятника.
Ничего не оставалось другого, как выбираться наружу через верхний люк вездехода.
Оказалось, что правая гусеница целиком ушла в глубокий провал серого грунта. Полузасыпанные сиреневой пылью ступени подземного хода терялись во мраке подземелья…
– Не понимаю, что творится с Доктором, – сказал Геолог, заколачивая гвоздями ящик с минералами, – почему он нас избегает?
– Обычная история. Он чувствует себя виноватым в задержке отлета, но ничего не может сделать в доказательство своей правоты. Мы зря потратили сто двадцать дней. Теперь, по его милости, мы должны пожертвовать всеми добытыми экспонатами. Полет сейчас потребует значительно больше горючего, чем три месяца назад. Придется использовать для «Метеора» топливо грузовой ракеты. Не могу простить себе, что так легко поддался вашим уговорам!
– Может быть, всё-таки поговорить с ним?
– Не стоит. Хочет жить один в своей лаборатории, пусть живет. Скоро одумается. Кстати, вот он кажется идет с повинной.
Автоматические двери станции мягко раскрылись и вновь захлопнулись за спиной Доктора.
– Вы были правы, Командир, – сказал он со смущенной улыбкой. – Все было так, как вы предполагали. Именно вторжение из космоса.
– Очень рад, что для этого вам понадобилось сто двадцать дней, а не все шесть месяцев. Что же вас в конце концов убедило?
– Поедем к памятнику. Я вам всё покажу…
– Вот здесь, – сказал Доктор, открывая бронированные двери подземелья, – некогда разыгралась одна из величайших битв во вселенной, битва за спасение древнейшей цивилизации космоса. А вот то, что удалось восстановить из истории этой битвы.