Молли Блэкуотер. За краем мира
Шрифт:
– Мэм, но когда же починят, мэм?
– Не бойся, пигалица, скоро. Всю ночь работать будут, к утру, думаю, всё уже сделают.
– А… мэм, но Rooskies наверняка ж знают, что мы дорогу вскоре починим? Для чего её взрывать тогда? Людей терять?
– Людей они не считали и не считают, – фыркнула мисс Барбара. – Это у них называется… ох, как там мистер Картрайт-то говорил… ах да – na miru i smiert’ krasna, в общем, на земле гибель красного цвета. У них этот цвет в почёте. Ну и вообще, когда погибают, они-то да, того, частенько все в красном. Так вот, дорогу они взорвали… может, где-то
– Ага, – вздохнула Молли.
После всего случившегося, после тёплых и липких от чужого пота рукоятей и рычагов митральезы, после расцветшего на спине Седой алого кровяного цветка – Молли словно оказалась меж двух миров. В одном перепуганная девочка «из приличной семьи» Норд-Йорка не могла поверить, как у неё вышло в кого-то стрелять, пусть даже в хищного зверя; в другом Молли Блэкуотер, беглянка, обманувшая Особый Департамент, обманувшая командира бронепоезда, взявшая себе другое имя, отчаянно боролась за жизнь.
– Погоди, тебя ещё капитан видеть хотел, – улыбнулась наконец мисс Барбара. – Старший офицер мистер Картрайт о тебе уже легенды рассказывает, как ты Седую отвернуть заставила и сколько-то Rooskies, за снегом прятавшихся, перестреляла…
– П-перестреляла? – едва выдавила Молли слабым голосом.
– Ну да. – Мисс Барбара не обратила внимания на исчезновение всех формальных титулований. – Да ты не переживай, юнга. Они нападают – мы защищаемся. Стреляем в ответ.
«Все говорят – мы защищаемся, – вдруг подумала Молли. Очень некстати вспомнился мальчишка Всеслав. – Но ведь эти предгорья… здесь же были Rooskies, они тут жили, разве нет?»
И она осторожно спросила об этом вслух.
– Пхе! – только отмахнулась госпожа старший боцман. – Они ж варвары, одно слово. На землях своих сидят, ничего не трогают. И добывать ничего не дают. Ни угля, ни руды, ни леса. А Королевству всё это нужно, нам не обойтись, мы идём вперёд, мы век пара открыли, скоро, говорят, и летучие корабли появятся. Сталь нужна, много стали, угля ещё больше! Земли на юге мало, а народу у нас всё прибавляется. Новые фермы где затевать? Только здесь. Поняла теперь, пигалица?
Пигалица, сказать по правде, не слишком это поняла, но на всякий случай кивнула.
– А Седая… – решилась наконец Молли. – Господин старший офицер говорил… Что есть всякие глупости и суеверия, даже у некоторых офицеров…
– Седая – она диковинные вещи творит. – Мисс Барбара понизила голос до шёпота и даже оглянулась для верности. – Кое-кто болтает, мол, и не медведица это вовсе. Сказать по правде, раньше-то я таких болтунов одёргивала, а теперь и сама не знаю. Снег-то за ней как вздымался, а? Ну вот как такое бывает? Какой ветер его так поднимет?
– Но… мисс Барбара… как же она так? Это ж зверь, просто зверь, хоть и большой, верно?
– Зверь-то он зверь, пигалица, что верно, то верно. А вот со всем остальным – беда, не знаю, как объяснять. И никто не знает.
– М-м-м-м…
– Чего
– М-магия…
– О! Магия. – Госпожа старший боцман поморщилась. – Монс, который на митральезе струсил, особо любит такие байки рассказывать. Мол, владеют Rooskies небывалым волшебством, зверями повелевать могут. Или что сама Седая, дескать, вовсе не медведица, а их волхвовательница. Ну надо ж такое придумать? Магия, если уж привязалась к кому, кончает быстро, в считаные недели. Ну, может, месяцы. А про Седую сказки уже лет пять ходят. Не дано человеку управлять такой силищей, сгорает он почти в момент. Думаешь, Мэгги, в Королевстве не пытались этим воспользоваться, не пытались изучить, как мы пар изучили, на службу людям поставить, чтобы прогресс ещё быстрее бы шёл?
– Н-не знаю…
– То-то, что не знаешь, пигалица. Пытались. Множество раз. Да только кончалось это всегда одинаково. Магик сперва в чудище превращается, а потом – в золу, да ещё и вместе со всеми, кто рядом случится. Пробовали, пробовали, пока наконец лорды и пэры Королевства не пошли к Её Величеству и всякую магию в Королевстве не запретили как особо опасную болезнь.
– Так болезни-то разве запретишь?
– Не запретишь, пигалица, но карантин устроить не помешает. Так и с магией. А Rooskies – они хоть и варвары, да и из того же теста, что и мы. Кровь у них такая же красная, сердце там же, лёгкие, всё остальное. Не по зубам людям магия, вот и весь сказ. Было б иначе, давно б уже Королевство всем владело, что нужно.
– Но Седая…
– Многого мы не знаем, пигалица Мэгги, очень многого. Но ты сама видела – Монс тот же струсил, потому что всем этим сказкам верил. А ты не верила. И стала стрелять там, где он побежал.
– А если б Седая до «Геркулеса» добежала?
– Да ничего! – с не шибко убеждающей беззаботностью всплеснула руками госпожа старший боцман. – Ничего б не случилось! Она ж броню не прогрызёт, «Геркулес» лапой с рельс не сбросит!
– Так зачем же бежала она тогда, мисс Барбара?!
– Rooskies потому что, вот и бежала. Тут даже звери, как говорится, их породы… да не пугайся, пигалица, не бледней! Шучу я. Главное, что нет тут никакой магии и быть не может. А если и есть, если ничего не делают Rooskies со своими магиками, так тем хуже для них! И для первых, и для вторых. Поняла ли, юнга?
– Мэм, так точно, мэм!
– Вот и славно. А теперь идём к капитану.
Однако они так и не успели шагнуть за порог боцманского пенала. Разрывая тишину, внезапно взвыли все до единого ревуны «Геркулеса».
Кошка Ди подскочила на всех четырёх лапах чуть ли не до потолка; Молли испуганно ухватилась за рукав госпожи старшего боцмана; сама же госпожа старший боцман только скрипнула зубами, глядя на выскочившее в окошечке телеграфа алое слово «ТРЕВОГА!».
Суетливо и торопливо затарахтели митральезы с обоих бортов бронепоезда. Ударила пушка, за ней другая. Мисс Барбара, гаркнув: «Здесь сиди!» – ринулась прочь, однако Молли отсиживаться в пенале, словно в клетке, не собиралась. Бросилась следом за мисс Уоллес, которая мчалась по центральному проходу «Геркулеса», а вокруг неё стремительно воцарялся настоящий ад.