Молния
Шрифт:
Показывая ей комнату в первый раз, Карл Доквайлер сказал:
– Мы не знали, какой твой любимый цвет, поэтому оставили все как есть, но мы можем все перекрасить, ты только скажи...
" Ему было за сорок; большой и грузный, как медведь, с широким помятым лицом, он напоминал ей Джона Уэйна, если бы Джон Уэйн был смешнее на вид.
– Может, девочке твоего возраста подойдет розовая комната?
– Нет, нет, оставьте все как есть!
– воскликнула Лора. Она все еще не могла свыкнуться с неожиданной роскошью, которая ее теперь окружала; она подошла к окну, и перед ней открылся изумительный вид ньюпортской гавани с лодками и яхтами, качающимися на играющей солнечными бликами воде.
Нина Доквайлер обняла Лору за плечи. Она была очаровательна и казалась хрупкой фарфоровой статуэткой: матовое лицо, темные волосы и глаза цвета фиалки.
– Лора, в твоем деле написано, что ты любишь читать, но мы не знали, какие книги тебе по вкусу, хочешь, пойдем сейчас в магазин, и ты выберешь, что тебе нравится.
В магазине Лора выбрала пять книг в мягких обложках, и, хотя Доквайлеры уговаривали ее купить еще, она стеснялась тратить их деньги. Карл и Нина принялись сами рыться на полках, снимать тома и читать Лоре рекламу с суперобложки; они откладывали книги в сторону, стоило Лоре проявить малейший интерес. В какой-то момент Карл на руках и коленках ползал по полу в юношеской секции, разбирая названия на нижней полке:
– Послушай, вот тут книга о собаке. Ты любишь книги о животных? А вот о шпионах!
– Он был так смешон, что Лора расхохоталась. Они купили сотню книг, целый мешок.
Впервые они обедали вместе в пиццерии, где Нина продемонстрировала удивительный талант фокусника, достав из-за Лориного уха кусочек колбасы, который тут же растаял в воздухе.
– Потрясающе, - сказала Лора.
– Где вы этому научились?
– Я была художником по интерьеру, у меня была фирма, но мне пришлось оставить работу восемь лет назад. Из-за слабого здоровья. Я уставала. Но я не привыкла сидеть дома и занялась всеми теми вещами, на которые у меня не хватало времени, когда я работала. Например, научилась фокусам.
– Из-за слабого здоровья?
– переспросила Лора.
Уверенность в завтрашнем дне - вот та хрупкая опора, которой люди пытались лишить Лору. Теперь ей снова грозила эта опасность...
Они заметили ее испуг, и Карл Доквайлер сказал:
– Не беспокойся. Нина родилась с пороком сердца, это врожденный недостаток, но она проживет дольше, чем мы с тобой, если будет избегать стрессов.
– Разве нельзя сделать операцию?
– спросила Лора и положила обратно на тарелку кусок пиццы; ее аппетит мгновенно исчез.
– Техника операций на сердце постоянно совершенствуется, - сказала Нина.
– Подождем еще пару лет. Но, девочка, не надо волноваться. Я о себе позабочусь, особенно теперь, когда у меня есть дочка, которую я могу баловать!
– Больше всего на свете мы мечтали иметь детей, - сказал Карл, - но наша мечта не осуществилась. Когда мы решили усыновить ребенка, обнаружилась болезнь Нины, и учреждения, которые этим занимаются, нам отказали.
– А как приемные родители мы подходим, - сказала Нина, - так что, если тебе нравится у нас, ты можешь жить с нами всегда, как если бы мы тебя удочерили.
Ночью в своей большой спальне с видом на море - теперь это было огромное пугающе темное пространство - Лора сказала себе, что не должна слишком привязываться к Доквайлерам, что болезнь Нины перечеркивала саму возможность надежного будущего.
На следующий день, в воскресенье, они отправились покупать Лоре гардероб и потратили бы кучу денег, если бы она наконец не упросила их остановиться. Набив "Мерседес" коробками и пакетами с новой одеждой, они поехали в кинотеатр на комедию с Питером Селлерсом, а после кино пообедали в ресторане, где Подавали гамбургеры и делали умопомрачительные молочные коктейли.
Поливая кетчупом жареную картошку, Лора сказала:
– Вам здорово повезло, что социальная служба прислала меня, а не какого-нибудь другого ребенка.
Карл поднял брови:
– Вот как?
– Дело в том, что вы хорошие, даже слишком хорошие, а поэтому уязвимые, даже больше, чем сами думаете. Вы легкая добыча. Любой ребенок вас сразу раскусит и воспользуется вашей слабостью. Без всякого снисхождения. Но со мной вы можете быть спокойны. Я никогда не буду злоупотреблять вашей добротой, и вы никогда не пожалеете, что взяли меня к себе.
Они в изумлении смотрели на Лору. Наконец Карл повернулся к Нине:
– Они нас обманули. Это не ребенок. Они нам подсунули карлицу.
В этот вечер в кровати, ожидая, когда придет сон, Лора твердила свое заклинание для самозащиты: "Не люби их слишком сильно, не люби их слишком сильно". Но она уже любила их всем сердцем.
Супруги Доквайлер записали ее в частную школу, где требования были выше, чем в государственных, которые она посещала прежде, но это только ее раззадорило, и она училась еще лучше. Постепенно у нее появились друзья. Она скучала по Тельме и Рут, но утешалась тем, что они должны радоваться обретенному ею счастью.
Она даже стала с верой смотреть в будущее и подумывать, что и ей там уготован кусочек счастья. Разве у нее не было личного хранителя? Возможно, даже ангела-хранителя. А если уж кому судьба послала ангела-хранителя, то его ждет впереди любовь, счастье и благополучие.
Вот только может ли ангел-хранитель прострелить человеку голову? Или избить его до потери сознания? Пусть так. Все равно у нее был очень мужественный хранитель, ангел или кто другой, а еще любящие приемные родители, и разве можно отказываться от счастья, если оно тебе падает с неба?
Пятого декабря, во вторник, Нина пошла к кардиологу, которому она показывалась каждый месяц, поэтому, когда во второй половине дня Лора вернулась из школы, дома никого не было. Она открыла дверь своим ключом и положила книги на столик в стиле Людовика XIV рядом с лестницей.
Огромная гостиная была декорирована в кремовых, розовых и бледно-зеленых тонах, отчего казалась уютной, несмотря на свои размеры. Лора остановилась у окна полюбоваться видом и пожалела, что рядом нет Рут и Тельмы; у нее мелькнула мысль, а не могли бы они приехать сюда.