Молодая и покорная
Шрифт:
— Она возбуждается, когда пьет?
— Не смей прикасаться к ней, ты, гребаный ублюдок! — негодовал Лиам.
— Если ты притронешься к ней хоть одним пальцем, клянусь Богом, я убью тебя самым изощренным способом, и буду наслаждаться каждым моментом.
Хаммер сильнее сжал руль.
— И я буду счастлив, помочь ему в этом, если ты не прекратишь издеваться над нами.
Бек усмехнулся.
— Чуваки, она же не собирается прыгать с моста. Не так уж у вас там все мелодраматично. Я не прикоснусь к принцессе. Но вам обоим пора взять себя в руки и отвалить от нее.
— Черт, я просто хочу поговорить с ней, — настаивал Лиам.
— Она убежала из дома.
— Оставив ключи от клуба в своей спальне, — поддержал Хаммер.
— Она рассказывала тебе о том, что произошло?
— Не так много. Рейн пытается решить, что ей делать дальше, и ни один из вас не сможет поторопить или повлиять на ее решение.
— Почему она не может подумать об этом в "Темнице?" потребовал Лиам.
— Шутишь? — недоверчиво спросил Бек.
— Если это у вас такая бесподобная демонстрация спокойствия и логики, то я совсем не удивлен ее решением сбежать подальше. Слушай, она в безопасном месте и я не собираюсь нарушать ее покой. Я дал ей слово, а я всегда держу свои обещания. Когда она будет готова, то скажет мне об этом, и я все вам передам. Ну, и если тебе от этого станет легче, то скажу, что она находится там, где ее никто не может найти, она не уйдет отсюда без моего ведома. И нет, я не собираюсь тащить ее в постель, поэтому попридержи свою ревность, Казанова.
Лиаму не нужно было догадываться, к кому именно обращался Бек. И это взбесило его еще больше. С другой же стороны, он понимал, что доктор держал оборону, словно каменная стена. И нет совершенно никакого смысла пытаться что-то выведать у него помимо того, что он уже им выложил.
Щелчок, указывающий на то, что связь прервалась, еще раз доказал то, что нравится им это или нет, но решение возвращаться или не возвращаться в "Темницу" принадлежит Рейн, а им остается только ждать.
****
Утром следующего дня, Хаммер посмотрел на ворвавшегося в кухню Лиама. Выглядел он так же паршиво, как и Хаммер.
— Есть новости от Бека?
Вопрос Лиама тут же подтвердил, что его старый друг также, как и он, не получал известий от Рейн.
— Короткое сообщение около полуночи о том, что она, наконец, заснула. Остаток бутылки он вылил в раковину и покормил девочку перед сном.
— И ничего о том, что творится у нее в голове?
Именно это, Хаммеру и хотелось знать.
— Ни слова.
Они оба посмотрели на пустую кофеварку. Еще вчера он смеялся над неудачными попытками Лиама сварить, хоть отдаленно напоминающее кофе, пойло, но, как оказалось, Хаммер тоже не преуспел в этом деле.
Они и так уже скучали по Рейн, но это бесполезное ночное бдение без сна до трех утра, лишний раз бросило ему в лицо всю ужасность ее отъезда. Ее не было уже больше суток, и Лиам был готов выпрыгнуть из собственной кожи. Хаммер понимал его как никто другой.
— Почему этот кретин не скажет нам, о чем она думает? Она ведь разговаривала с ним, ведь так? Неужели в том, что она поведала ему,
— Это неважно, он пообещал хранить ее секреты, таково ее желание.
Лиам запустил руку в волосы.
— Не нравится мне все это. Думаю, этот придурок всегда хотел трахнуть ее.
— Я знаю, что вы с Беком кончаете от того, что строите друг другу козни, но она в надежных руках. И это большое гребаное облегчение, что она обратилась именно к нему.
— Да как ты можешь так думать? — проревел Лиам.
— Это означает, что она не собирается порывать все связи с клубом. Также, это может означать, что она понимает, что нуждается в совете кого-то со стороны.
— Он чертов садист! — вытаращив глаза, прокричал Лиам.
— Она не мазохистка.
— Включи мозги, парень!
По крайней мере, одному из них необходимо держать голову холодной, а Лиам, кажется, совсем спятил от беспокойства.
— Мужик, хватит! Это не ты, ты слишком умен, чтобы продолжать вести себя, как истеричка.
— Да пошел ты! — ответил Лиам, не вкладывая в произнесенные слова злого умысла.
Выпрямившись, он, казалось, взял себя в руки.
— Так-то лучше.
Хаммер кивнул.
— Не волнуйся. Я знаю Бека. Он не станет ни бить, ни издеваться над Рейн. Он сделает все от себя зависящее, чтобы она разобралась со своими мыслями и приняла решение. Совсем недавно мы с ним говорили о ней. Я уверен, что он поведет ее в нужном направлении, если, конечно, такое еще возможно. Но он прав. Мы не можем давить на нее. Если она вернется, то мы должны быть уверены в том, что она сделала это по своей воле и не станет метаться в поисках выхода еще раз.
— Мы не знаем, что за советы он там ей дает. Может он уже науськал ее купить билет на самолет в Тимбукту и улететь покорять воздушные дали.
— Он даст ей тот же самый совет, который дали бы мы с тобой, зная, что та или иная саба запуталась и не знает, как выбраться из сложившейся ситуации.
— Что, если она не вернется? — Лиам ходил взад и вперед по кухне, вероятно, ему повсюду мерещилась Рейн, также как и ему самому.
— Тогда, нам некого в этом винить, кроме как самих себя.
Если бы раньше, он был честен с Рейн, сейчас, она была бы в "Темнице", в целости и сохранности. И та печаль, что сейчас изнутри съедает Хаммера была бы ни чем иным, как плохим сном. Он дал ей возможность уйти на своих двоих, вместо того, чтобы накачать успокоительным. Ну, по крайней мере, ему следует быть благодарным за то, что она жива, пусть и где-то далеко от него, ведь она могла бы лежать в холодной земле, но рядом.
На лице Лиама отразилось чувство вины, но он встряхнулся и посмотрел на часы.
— Несколько дней назад пообещал приехать Сет. Этим утром я получил от него сообщение о том, что он уже выезжает из ЛаГардии и что до "Темницы" он доберется на такси.
— Сет, здесь?
Какого черта?
— Он же говорил, что никогда не ступит на землю, которую может затопить океан.
Поколебавшись, Лиам повернулся и посмотрел ему прямо в лицо.
— Я звонил ему, и просил помочь мне с Рейн.