Молодость с нами

Кочетов Всеволод Анисимович

— Почему же не помнить? Помню, — ответил Павел Петрович. — Но ведь никто со мной не согласился.

Консультанты оказали, что это невыполнимо.

— А получилось так, что вроде бы… ну посмотри сам. — Константин Константинович вынул из

папочки, которую принес с собой, лист миллиметровки с вычерченным на нем графиком. Красная линия ползла

медленно вниз. — Видишь, — повел он по ней пальцем, — содержание водорода падает, падает, падает… Сорок

опытных плавок. И все вели к снижению

водорода. Только вот тут одна что-то стрельнула кверху. Может быть,

сырая шихта была или что. Вот тебе еще фотографии шлифов. Полюбуйся, какая плотная, однородная

структура. Могу принести пробы та излом, на скручивание, на разрыв. Отличные результаты. Что же ты

молчишь, не веришь, что ли?

— Просто сижу и думаю. Молодцы вы! Ведь это же крупный удар по одному из главных бичей

производства высоколегированных сталей. Ведь так, чего доброго, можно и совсем ликвидировать эти “белые

пятна”, флокены. Радуюсь за вас, старина! С кем работали-то?

— Технолог цеха, ты его знаешь, это, значит, раз. — Константин Константинович принялся загибать

пальцы на левой руке. — Из плавильных мастеров двое — с первого участка и третьего… Сталевары

Анохина…

— Подходящий народ.

— И вот пришел к тебе, Павел Петрович… только ты, пожалуйста, не говори мне про перегрузку, про то,

что занят, и всякое такое. Стоим на пороге большого открытия. Подошли к самому порогу и стоим. Не хватает

нам твоей головы. Может, загнешь, ошибешься — леший с тобой! Приди, дорогой мой, к нам, расшевели. А то

мы уж маленько отупели, в своем-то соку перевариваясь.

Павел Петрович засмеялся.

— Своих ошибок вам мало! Еще и моих захотелось.

— Да, да, да! — сказал Константин Константинович. — Взлеты нужны, фантазия. Я бы на месте нашего

правительства за выдающиеся взлеты поощрял, даже если из этих взлетов ничего не получилось. Ты пойми мою

мысль правильно, Петрович. Допустим, такой человек фантазерского ума ошибся, если на деньги переводить,

убыток принес. Зато другие начнут разбираться в его фантазиях, увидят, в чем корень ошибки, расшевелят

собственное воображение, наткнутся на новую, еще, может быть, более замечательную идею. Настоящего

творчества без ошибок быть не может. Без ошибок только работяги-исполнители работают, которые от сих и до

сих. Они, конечно, убытка не приносят, но и прибыль от них скучная. Не главное ли для нашего государства,

Павел Петрович, та прибыль, когда вырастают смелые люди с размахом? Рубли рублями, ими пренебрегать

нельзя, но разве только за рубли живем?

Он держал такую длинную и горячую речь, что Павел Петрович в конце концов согласился приехать на

завод.

— Вот

и спасибо! — сказал обрадованно Константин Константинович. — Тогда, понимаешь, мы сможем

все это дело с мартена перенести на новую электропечь. В сентябре — в октябре пускаем новую. Сейчас

монтаж идет. Специально для нашей группы подучим бригадира из молодых — есть способный народ — и

поработаем!

После ухода старика Павел Петрович долго раздумывал о том, что заводские сталевары, пожалуй, и в

самом деле стоят на пороге крупного открытия. Водород — это ведь так и есть — бич высококачественного

сталеварения. Припомнилось, как минувшей зимой на третьем мартене из-за флокенов пошли в брак сорок тонн

металла. Чего только не делается для того, чтобы освободиться от этих флокенов, от водорода! Когда-то

невообразимо трудной была борьба с фосфором и серой. Сейчас в лучших сталях содержание серы и фосфора

доведено до тридцати — тридцати пяти тысячных процента. Ничтожное количество, практически никак не

влияющее на качество стали. Успешно борются сталевары против неметаллических включений, против многих

иных пороков. А водород остается грозным бичом. Он исчезает только при условии плавки в вакууме, в

безвоздушном пространстве. Но для массового сталеварения такие условия создать невозможно. Неужели то,

что почти год назад мимоходом высказал Павел Петрович на совещании в сталелитейном цехе, неужели это

возможно? Он фантазировал тогда о таких веществах, которые бы прочно связывали водород, проникающий в

сталь, и по ходу плавки выносили бы его в связанном виде в шлак.

Павел Петрович рассматривал материалы, оставленные ему Константином Константиновичем: график,

фотографии шлифов, перечень веществ, связывающих водород, состав шихты, шлака, описание режима плавки.

Неужели водород будет побежден? Как это важно для промышленности. Роторные валы гигантских

гидротурбин для мощных электростанций — их же нельзя пустить в работу с предательскими флокенами

внутри. Нельзя допускать флокены ни в одну машину, ни в один агрегат с большими скоростями или с высоким

давлением.

Конечно, Павел Петрович поедет на днях на завод. Но хорошо бы перед этим проконсультироваться у

Серафимы Антоновны. Она работала над разливкой стали в вакууме, без доступа воздуха.

Он пошел к Серафиме Антоновне. Серафима Антоновна сидела за столом в своей рабочей комнате и что-

то писала. Она была в очках. Павел Петрович никогда не видел ее в очках и даже не подозревал, что она ими

пользуется. Очки придавали ей непривычный, странный, злой вид. Когда Павел Петрович вошел, она быстро