Молодость века
Шрифт:
— Сойди на нас, сударь, дух святой!
«Духовная жена» двинулась навстречу «кормщику», и они начали проделывать такие же движения. С каждой минутой темп учащался, крики становились громче, тяжелое дыхание разносилось по залу. Потом раздался общий крик: «И-я-я-х!» — и все остановились, тяжело дыша, покачиваясь и отирая пот с лица.
Рудометкин поднялся на возвышение и начал проповедь.
Теперь это уже был не тот сонный, еле ворочавший языком одутловатый мужик с заплывшими глазками. Он говорил властно, убедительно. Смысл же его проповеди заключался в том, что Христос из поколения в поколение воплощается в каком-нибудь человеке. Теперь именно он, Рудометкин, является тем,
Все это было примитивно, наивно, но, видимо, доходило до слушателей, ибо они вздыхали, и кое-кто из них вскрикивал: «Истинно так!»
Закончив свою проповедь, Рудометкин воскликнул: «Мир вам!» — и благословил их, отпуская. Они вышли в том же порядке, как и вошли, — женщины и мужчины отдельно, друг за другом.
Минут через пятнадцать, когда мы вернулись в комнату, Рудометкин вошел к нам попрощаться. Это опять был тот же самый сонный, медлительный мужик, каким мы его увидели в первые часы знакомства.
Я спросил его:
— Это что же, и весь обряд радения?
Он зевнул и перекрестил рот:
— Почему же… Это малое радение, бывают и иные, по другому обряду…
Когда мы легли, я услышал, как на соседней кровати ворочается мой спутник латыш.
— Вы что, Краудис, не спите?
— Фот сфинья! Морочит колофу нароту. Попал бы он мне в лапа, я пы показал ему, какой ф нем сфятой тух!..
— Потому-то он и его последователи и не собираются переезжать в Россию. Здесь, в этой оторванной от всего мира деревне, на чужбине, за глухими заборами, еще долго будут царствовать Рудометкины…
Рано утром мы тронулись в путь. На берегу реки Арпачай стояли последние турецкие посты. Мороз все крепчал. Бекеша, валенки, меховая шапка, рукавицы — все одеревенело. Турецкий майор, с лихо закрученными усами, пригласил меня в какую-то хибарку, где потрескивала раскалившаяся докрасна чугунная печурка, предложил кофе и сообщил, что на той стороне меня уже ждут…
Примерно через полчаса я встретил представителей штаба дивизии и горсовета, пересел в машину и вскоре оказался в квартире начдива, у которого, по случайному совпадению, в этот день праздновали день рождения его жены…
Только тот, кому приходилось подолгу жить за границей, может понять, что это такое — снова увидеть своих, советских людей, услышать родную речь, зайти в местный партийный комитет.
Однако надо было спешить. На путях стоял длинный состав, груженный орудиями, ящиками со снарядами, патронами и винтовками. Некоторые вагоны были открыты, и в них, свесив наружу ноги, сидели турецкие аскеры. Этот транспорт направлялся через Тифлис в Батум и дальше — в Анатолию как помощь новой Турции, чтобы она могла продолжать борьбу за свою независимость [14] .
14
В сентябре 1922 года Кемаль-паша окружил и разгромил крупные силы греческой армии.
Такие эшелоны в период критического положения на Анатолийском фронте следовали почти ежедневно. Советское правительство, чтобы спасти новую Турцию от разгрома армиями интервентов и султана, шло на большие жертвы. В Турцию направлялись: винтовки, тяжелые, средние и легкие пулеметы, орудия,
«В результате дружбы с русскими, главным образом от них было получено значительное количество орудий, ружей и снарядов».
Разумеется, когда Кемаль-паша и его ближайшие соратники были полностью поглощены вооруженной борьбой за независимость страны, полномочным представителем Советского Союза в Турции должно было быть лицо, имевшее большой военный авторитет. Семен Иванович Аралов, наш полпред в Турции, обладал огромным боевым опытом. Он служил еще в русско-японскую войну прапорщиком. В первую мировую войну участвовал более чем в двадцати сражениях. В 1918 году Аралов был начальником оперативного отдела Московского военного округа, затем заведовал оперативным отделом Наркомвоена, а с осени работал в Полевом штабе членом Реввоенсовета. В 1919 году Аралов организовал 12-ю армию, был членом Реввоенсовета юго-западной армии и воевал последовательно против поляков, деникинцев, петлюровцев и махновских банд. Перед отъездом Аралова в Турцию В. И. Ленин, который часто возлагал на него выполнение личных указаний по Полевому штабу, имел с ним продолжительную беседу.
Семен Иванович Аралов — высокий, крупный мужчина, с открытым лицом и на редкость прямым, если можно так сказать, рыцарским характером. Его очень любили все сотрудники. И у турок он пользовался большим уважением. Мустафа Кемаль-паша запросто приходил к Аралову в полпредство и не скрывал от него положения на фронте, зная, что всегда найдет в нем опытного и доброжелательного советника. Естественно, что поездка М. В. Фрунзе в Ангору (ноябрь 1921 — январь 1922 г.) оказала значительное влияние и на развитие советско-турецких отношений, и на ход военных действий на Анатолийском фронте.
С поездом, который вез вооружение для войск Кемаль-паши и шел почти не останавливаясь, я прибыл в Тифлис.
Новости, которые меня там ожидали, были печальны. Едва ли не накануне моего приезда, ночью, при выходе после банкета из представительства Наркоминдела, были убиты дашнаками Джемаль-паша и его адъютант, собиравшиеся выехать в Турцию. Английская и французская разведки действовали вовсю. В Ангоре полковником Мужэном, из 2-го бюро французского генерального штаба, был организован поджог советского посольства. В Курдистане «Интелидженс сервис» организовала восстание курдов против правительства Кемаль-паши. Там открыто орудовали капитан Вули, майоры Соон и Ноэль. Во время пребывания в Москве миссии Али Фуад-паши в ней были обнаружены сотрудники, занимавшиеся военным шпионажем в пользу иностранной разведки. Их поймали с поличным.
Конечно, убийство Джемаль-паши было тоже организовано «Интелидженс сервис». Он ехал по вызову Кемаль-паши в Ангору через Карс. Были основания думать, что Кемаль-паша хотел заменить Джемалем Кязим Карабекир-пашу, в политических настроениях которого не был уверен. Организовав его убийство, английская разведка достигла двух целей: сохранила Кязим Карабекир-пашу, которого она считала «западником», и создала повод для осложнений в советско-турецких отношениях.
Помимо всего этого, суд в Ангоре над английским шпионом Мустафой Сагиром показал, что англичане имеют в Анатолии сильную террористическую организацию, руководимую из Константинополя Рейяном.