Молодой господин
Шрифт:
Вернулся влажный, горячий, обнажённый. Стал целовать и гладить меня везде, шепча:
– Если быть больно, ты сказать, я остановиться. Хорошо?
Я кивнула. Обхватила его лицо ладонями, потянула к себе. Дахи уверенным ласкающим жестом раздвинул мои бёдра, и мы снова слились. Спорить не стану, было больно. Но мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Где-то глубоко внутри меня рождалось совсем другое чувство. Горячее и нежное. Я хотела принадлежать ему. В самом этом состоянии заключалось огромное наслаждение.
Дахи
А утром (о том, что это утро, мы узнали лишь с экрана смартфона, так как в нашей комнате любви совсем не было окон) мой жених вдруг заявил:
– Я сейчас отвезти тебя домой, ты собирать вещи.
– Куда?
– удивилась я.
– Завтра лететь к мой родители.
– Что?!
– ахнула я.
– Надо знакомиться, чтобы жениться.
– Ты хочешь жениться прямо сейчас?!
– А ты хотеть ждать, когда дети расти?
– Разве мы не можем предохраняться?
Дахи, до этого оживленный и весёлый, вдруг немного поник:
– Ты не хотеть жениться?
– Я хочу, просто мне кажется, что ты слишком торопишься. У меня даже загранпаспорта нет.
– Есть. Я обещать. Я сделать.
Я прикрыла лицо ладошками.
– Если ты не хотеть лететь, мы отложить поездка, - со вздохом сказал Дахи, но я вдруг осознала, что хочу. Что это вовсе не излишняя поспешность. Наоборот, самый подходящий момент, чтобы понять, сможем ли мы быть вместе, пока всё не зашло слишком далеко. А где я ещё лучше смогу это понять, как не в родной среде моего жениха, среди его родственников и друзей?
Я приникла к груди Дахи и обвила руками его талию:
– Я хочу. Поедем.
– Ты уверена?
– нахмурился парень.
– Да.
Шквал восторженных поцелуев не заставил себя ждать.
На этот раз бабуля, кажется, всерьёз волновалась за меня. На её непривычно бледном лице вдруг заострились черты, вокруг глаз залегли тени.
– Дотсю, це уже не смешно! Ты куда пропадаешь день-через-день?
– Прости, ба, мы с Дахи немножко застряли в одном месте. Без связи.
– Застряли они... Хоть бы предупредила, куда идёшь...
– Я сама не знала. Это был его сюрприз. Ба, не беспокойся больше, теперь Дахи будет обо мне заботиться.
– Замуж позвал!
– ахнула бабуля,всплеснув руками.
– Угу.
– Так-так-так...
Она обхватила моё лицо руками и стала рассматривать его на свет, будто хотела что-то там прочитать.
–
– неожиданно рявкнула она - беззлобно, но я всё равно вздрогнула.
А потом вздохнула:
– Да.
– Ну и чего ты куксишься, дотсю?
– Ты не сердишься?
– Та ни боже мой. Сколько можно в девках-то ходить..? Когда твоя мамка была в твоих годах, тебе уже 4 было!
Я прыснула в кулачок. Вот живёшь с человеком всю жизнь и всё равно не угадываешь его реакцию...
– Болит?
– участливо поинтересовалась бабуля.
– Сейчас нет. Но во время... больно было.
Она фыркнула:
– Открыла Америку! Це ж разрыв тканей.
– Я имею в виду, что и во второй раз больно было.
– Второой?! Ты шо, мать, с дуба рухнула? Ты мне мужика не распускай, а то он быстренько тебе на шею сядет. Ишь, чешется у него... А тоби зажить надо!
Я покраснела, как поётся в песне, удушливой волной.
– Ба, да это я сама...
– Ну вы два сапожка пара, дотсю!
– махнула на меня руками бабуля и утопала к себе в комнату. А через минуту вереулась с маленьким бутыльком в руках.
– На, вот, помажь. Заживляющее. На слизистую можно...
Я схватила мазь, снова покраснев, и пошла в ванную. Как следует вымылась, накапала на палец масла из бутылька и принялась обследовать свою новую анатомию. И с трудом сдержалась, чтобы не завыть. Пекло ужасно - у меня даже слёзы из глаз потекли. Бабулино средство, как и следовало ожидать, оказалось термоядерным. Ну спасибо, ба, то что надо на свежую рану! Даже выдающиеся достоинства моего жениха не причиняли мне такого дискомфорта, как эта чудо-мазь. Внутри будто запустили фейерверк, но от него было не весело, а жутко, потому что непонятно, как теперь дожить до того момента, когда оно рассосется... Направленный душ не особенно помог, и я вылетела из ванной с острым желанием проявить внучернее неуважение к бабулиным летам и нашим родственным связям. Однако, пока я добежала до кухни, откуда слышался её зычный говорок, вещавший что-то почти на чистом украинском, жжение вдруг прошло. Осталась только теплота, разлившаяся по всему низу живота и... неловко об этом говорить, но я отчётливо почувствовала желание снова оказаться в постели своего жениха.
– Ну шо, дотсю, как ты?
– с хитрой улыбкой поинтересовалась бабуля, положив трубку.
– Я... хорошо... спасибо... Пойду вещи собирать...
– Куда это?!
– Ох, прости, забыла сказать... Мы с Дахи завтра летим на его родину... знакомиться с его родителями.
– Це добре. Не помешало б и мне с ними познакомиться...
– Да...
– Я об этом даже не подумала, честно говоря.
– Но у тебя ведь нет загранпаспорта... Мы потом сделаем и в следующий раз возьмём тебя с собой.