Молодые Боги. Забытый Путь
Шрифт:
Мы подходили все ближе к воротам — ящеры молчаливо следовали за мной, не выказывая никаких эмоций, я же понемногу осматривал частокол. Там, где на острые концы бревен были насажены черепа клубился желтый туман, и через белесую мглу на меня смотрели тронутые посмертными гримасами лица орков, троллей и даже эльфов – темнокожих, с пепельно-белыми волосами, — как принцесса, что едва не лишила меня разума.
У ворот стояли двое стражей. Гуманоиды – смуглые, согбенные фигуры, из одежды лишь набедренные повязки. Рядом с каждым лежал питомец – нечто среднее между крокодилом и гиеной, я таким обедал позавчера. Вместе со свитой из ящеров я беспрепятственно прошел в ворота – молчаливые и странно
Деревня была немалого размера, и по мере приближения к центру дома становились все больше. Архитектура однообразная — поднятые на сваях хижины, крытые пальмовыми листьями. Пустынные улицы носили на себе следы безжалостной и яростной схватки — многие дома представляли собой кучи мусора, лишь одинокие сваи торчали из земли; местами улицы пересекали проплешины от сильных заклинаний – через одну глубокую канаву и вовсе были перекинуты узкие мостки.
Поселение было безлюдно — и почему, я понял, когда мы приблизились к заполоненной молчаливой толпой площади. Здесь уже встретились не только смуглые аборигены -- практически каждый со спутником зверем, – но и группы троллей в мантиях болотной расцветки, широкоплечие орки в кожаных доспехах и обычные люди. Выглядели все подавленно – а по сторонам, окружая площадь живым кольцом, стояли многочисленные ящеры, вооруженные копьями и легкими щитами.
Архитектура здесь отличалась от виденного раннее – площадь была внутренним двором когда-то прекрасного воздушного строения, подковой охватывающего немалую территорию. Вот только от дворца остался всего один этаж, массивные мраморные колонны в большинстве своем давно обрушились, а прекрасные статуи покрылись лишайником и плющом. Внутри дворца меж широкими арками проходов и сквозь проломы в стенах – носивших следы гари после недавней битвы, было видно запустение. Но только здесь – впервые за четыре для в Хельхейме – я увидел яркие краски – часть площади утопала в невиданных цветах, окружавших массивный трон, увитый плющом.
И тот, кто на нем расположился, мне очень не понравился.
То, что незнакомец сидел, не скрывало его огромного роста. Подперев голову кулаком размером с пивную кружку, он отвлекся на мое появление – при этом сразу несколько находившихся рядом с ним хорошо вооруженных оборванцев в кожаных доспехах замолчали.
Оглядываясь, я понемногу понимал, что собравшиеся на площади нелюди и повелители зверей – явно местные обитатели – покорно сгибаются именно перед восседающим на троне незнакомцем. Ящеры же и немногочисленные – явно разбойничьего вида – оборванцы в доспехах – пришлые, из его свиты. Не только здесь пришлые, но и в новых мирах. Не все, но достаточное количество – если из ящеров лишь несколько существ обладали привычной аурой, то разбойники все без исключения были из первого отражения.
Между тем, расправив невероятно широкие плечи, незнакомец выпрямился, с интересом глядя на меня. Его волевой подбородок окаймляла аккуратная бородка, длинные черные волосы спускались на широкие наплечники полного вороненого доспеха с золоченой гравировкой. Очень странно – наверное, ему не приходится драться; совсем недавно мне рассказывали, как еще на первом курсе Геральт, облачившись в доспехи, попробовал помахать мечом, а после выдирал и обрезал застрявшие в сочленениях волосы. С распушенной гривой после этого беловолосый в доспехах больше упражняться с мечом не пытался.
А броня у незнакомца на троне была запоминающаяся – не такая огромно-гротескная, которая нравилась Санчесу, но весьма внушительная и нереально дорогая по виду. Из оружия был виден прислоненный к трону массивный меч в широких, богато украшенных ножнах. Но видимо причина, по которой незнакомец давно ни с кем не дрался,
Первая расположилась чуть сзади высокого трона. Ее гибкое тело обтягивал черный комбинезон, а на перекрещивающихся на груди ремнях висели метательные ножи. Рукояти таких же виднелись и из-за отворотов сапог, а на поясе в ножнах прятались два длинных, чуть изогнутых кинжала. Практически все тело девушки было закрыто одеждой – руки в печатках, голова под плотным капюшоном, лицо спрятано за маской – но было понятно, что это не человек. Глаза – ярко желтые, неестественной формы, близкого к азиатскому разреза. И кожа зеленоватая. Вела себя орка телохранительница настороженно, излучая неприкрытую угрозу – готовая в любой момент броситься вперед, выхватывая кинжалы – эмоции ее читались как открытая книга.
По правую руку от трона стояла чародейка. Повелительница огня – я не только ауру почувствовал, но она и сама подчеркивала принадлежность к стихии, будучи одетой во все алое – вызывающе-яркое. Хотя «одета» громко сказано: самой закрытой частью были сапоги. Высокие, глухие, чуть выше колена. Дальше нежную кожу бедер сбоку прикрывали плотно прилегающие щитки, ремни которых шли по внутренней стороне. Заканчивалась декоративная броня там, где начинаются ягодицы; на поясе у чародейки висела только красная цепочка, на которой был прикреплен кусочек ткани, вроде самых смелых трусиков мини-бикини. Тонкая талия, плоский живот, делающий честь любой фитнесс-няше, и чуть выше, практически ничего не закрывая, двумя языками пламени на небольших полушариях груди лежали декоративные чашечки своеобразного бюстгальтера, выполненные в форме языков пламени.
Зато воротник у чародейки был серьезный – глухой, высокий, переходящий на ключицах в небольшие наплечники, с которых волнами спускался алый плащ.
Отсутствие одежды на полуобнаженной девушке говорило не только о складе ее характера и любви к вниманию, но и – возможно – об умении. Оперируя силами стихии, неопытный маг часто беззащитен перед чужими атаками – в большинстве случаев полагаясь на защитные ауры или амулеты. Опытный же, умеющий управлять стихией и одновременно поддерживать доспех духа, может вообще сражаться обнаженным – обычное, не усиленное магией оружие, вреда не причинит. А от серьезной пропущенной во время концентрации на заклинаниях атаки никакая броня не защитит, лишь уменьшит подвижность.
Лицо, кстати, у огненной чародейки было красивое, но удивительно стандартное, незапоминающееся: четко очерченные скулы, немного надутые губы, большие невинные глаза и стянутые в хвост на затылке светлые волосы. Приближаясь к трону, я замедлял шаг, внимательно вглядываясь в огненную чародейку. Энергии на ней было – не внутренней, а в замеченных мною трех артефактах, – достаточно, чтобы несколько раз спалить эту деревню дотла. Сначала я возликовал – чистая сила, моя, родная. Но после вспомнил, как обрадовался четыре дня назад крокодил мне – думая, что еда сама пришла. И вспомнив печальную судьбу рептилии, пережеванной зубами пса, осекся – решил быть поосторожнее. И сдержаннее.
– Я вольный барон Эстер, – громким голосом заявил вдруг чернобородый.
Сказал на русском. Вот ведь, даже в самой глубине гиблой топи преисподней русские – удивился я мимолетно. И насторожился – ведь пленивший меня в Помпеях колдун тоже говорил на русском – как и темная эльфийка, проводившая ритуал.
В этот момент один из ящеров схватил меня за предплечье. Остановившись, я выдернул руку, входя во временное скольжение – оставаясь при этом на месте. Почувствовав неприятную холодную силу, вынырнул из глубины остановившегося времени и мазнул взглядом по замершему ящеру.