Молодые Боги
Шрифт:
Матрона между тем, пошатываясь, обессилившими и скрюченными в судороге пальцами пыталась схватиться за клинок. Из горла ее, вместе с пузырями крови, раздавались хриплые свистящие звуки – но силы покидали тело, и в миг обмякнув, дама рухнула на пол – только заскрежетал об пол меч, заставив развернуться голову жертвы под немыслимым углом.
В наступивший тишине, нарушаемой лишь мелко подрагивающими в судорогах ногах матроны, едва царапающих пол, позади меня раздались мягкие шаги. Я стоял, в испуге опустив глаза и первое, что увидел –
Откинув полы плаща, незнакомка наклонилась и взявшись за рукоять меча, торчавшего из шеи матроны, рванула его, выдергивая – я вновь поморщился от резкого звука взрезаемой плоти. Матрона булькнула в последний раз и затихла - под ней начало расползаться густое кровавое пятно.
– Возьмешь? – посмотрели на меня знакомые, удивительно огромные голубые глаза.
Знакомая незнакомка протягивала мне меч рукояткой вперед, держась за окровавленный клинок. Изящные кисти рук ее были в черных перчатках до локтя.
– Возьму, - кивнул я, принимая меч.
– Будешь меня защищать? – спросила голубоглазая принцесса.
– Буду.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Я смотрел ей прямо в глаза, и появившаяся надпись оказалась на периферии зрения. Даже не успел прочитать, что там было написано – обернулся на прозвучавший в стороне вопрос почти сразу.
– Выше высочество? Забираем?
– поинтересовался один из убийц.
Угадал, надо же. Настоящая принцесса – раз обращение «Ваше Высочество». Вот только откуда оно в античном мире?
Загадочный ассасин в черном стоял над трупом Джонса и держал в руках небольшую кожаную сумку с ремнем. Второй воин, убивший Питера, как раз сейчас поднял с его трупа вторую, похожую. Острие его иззубренного копья по-прежнему упиралось в шею рыжеволосой рабыне; из-под него уже появилась маленькая капелька крови.
– Забираем, - кивнула прекрасная незнакомка, и повернулась ко мне: - Кто молодец?
– А… - непонимающе протянул я.
Ей невероятно хотелось похвастаться – увидев в ее глазах совсем детское торжество, понял я.
– Смотри, три миллиона – если покупать у Лаэртского. Лучшие наемники из гильдии – двести пятьдесят тысяч за три часа работы. Это просто фантастика, а не экономия! Под любой критерий оптимальности влетит со свистом, как твоей бывшей. Так что кто молодец? Я молодец!
Голубоглазая принцесса широко улыбнулась, и опустила взгляд к своей небольшой поясной сумке. Я стоял с вытянувшимся лицом – думая, правильно ли понял смысл шутки про оптимальность и «бывшую».
– Надевай скорее, - протянула мне девушка темный плащ – откуда только взяла?
– А теперь что? – с глупым видом поинтересовался я, неумело держа в одной руке окровавленный
– Как что? А теперь бежим!
«ВНИМАНИЕ! Негативное изменение социального статуса!»
«Вы теперь – беглый раб и преступник!»
Глава 4. Рабовладелец
Голубоглазая принцесса звонка рассмеялась своей шутке, но почти сразу вновь вернула себе серьезный вид.
– Надо торопиться, у нас всего часа три, - повелительно взмахнув рукой, она направилась к выходу из особняка. Наемники последовали за ней – державший оружие у горла рабыни, прежде чем отнять копье, убедительным жестом приложил палец к губам.
Мимо мелькнули их плащи, и я тоже собрался было ретироваться – как заметил лежавшую рядом с мертвой матроной кожаную сумку – один-в-один похожую на те, которые убийцы взяли с Джонса и Питера. Вот только – я готов был поклясться – несколькими секундами ранее никакой сумки на полу не было!
Не вникая, подхватил ее – оказалась неожиданно тяжелой, кирпичи там что ли? Или золото? Перебросив через плечо ремень, развернулся на пороге и вышел в атриум. Скользнув глазами по распластанным в кровавых лужах телам двух крепких слуг, вдруг встретился взглядом со стоящей на коленях рыжеволосой рабыней - сложив на груди руки, она пронзительно смотрела на меня.
– Вы уходите, господин? – негромко спросила рыжеволосая.
– Э… - замер я.
– Эй! – окликнула меня принцесса – она уже пересекла атриум.
– Господин, они нас всех убьют, - умоляюще произнесла рабыня.
Сделав паузу – вдруг кто-нибудь примет тяжелое решение за меня, отвел взгляд и вздохнул. Я вспомнил о незыблемом римском обычае – если раб поднял руку на хозяина, после этого казнили всех остальных рабов фамилии, находящихся в доме.
Зря отвел взгляд – увидел вторую рыжеволосую, которая – подойдя неслышно, теперь стояла на коленях у меня за спиной. А широкая арка перистиля казалась не такой уж и широкой – в ней угрожающе темнел силуэт Кельтилля. Но когда варвар вышел на свет, на его простодушном лице я прочитал те же эмоции, что и у рабынь.
Легким воздушным шагом, почти бегом – едва касаясь ступнями пола, принцесса оказалась рядом. Вновь ее голубые глаза были совсем близко.
– Ты чего застыл? Эгей! – пощелкала она пальцами у моего лица.
– Рабы… их же убьют, - несмело произнес я.
– Ну и? – подняла бровь принцесса. Потом поняла в чем дело, и скрестила руки на груди, закатив глаза. – О господи, их же убьют… Ну возьми с собой, жалостливый ты мой.
С облегчением я кивнул рыжеволосой – уже вскочившей на ноги. И тут же она поймала плотный комок ткани, который швырнула ей принцесса – это был плащ, точь-в-точь как у меня. Третий такой же полетел в руки второй рабыне, четвертый достался Кельтиллю.