Молодые и сильные выживут (= Закон фронтира)
Шрифт:
Теперь этого кольца не было.
Конечно, за выпавшие из Жениной памяти годы Дымов сто раз мог развестись. Но в любом случае он этого не помнил. А вот помнил ли, что был женат? Так говорить ему про кольцо или нет?
Женя отлично видела, как больно ударила Гоша информация о его прошлой жизни. А еще Костя успел ей рассказать про явление к нему, занятому мирной пастьбой, совершенно обезумевшего Цыгана на взмыленной лошади. Конечно, уже на следующее утро и Цыган, и Гош выглядели нормально. Но сам момент столкновения с воспоминаниями был настолько болезненным… Гош вряд ли особенно раздумывал, прежде чем заговорить с Цыганом
Из Жени Знаток получился так себе. Она никогда не была уверена в ответе до конца. Ей каждый раз было страшно подвести команду. Поэтому она перестала играть. И сейчас привычно терзалась раздумьями.
Сказать ему про кольцо или нет?
– «Белый дом», – пробормотал старший. – Так. Я ее отведу. Вы топайте жрать. Встречаемся после обеда у солдата. Все.
Женя подняла глаза. Перед ней высилась белокаменная громада с пандусами, лестницами и каскадами мертвых фонтанов.
– Расскажи, – напомнил старшему все тот же боец.
Старший вздохнул. Совсем как нормальный человек.
Внутри «Белый дом» оказался непомерно велик, пустынен и безжизнен. Только снизу, будто бы из подвала, тянуло какой-то стряпней. Конвоир долго вел Женю лестницами и коридорами, молча подталкивая в нужную сторону. Через некоторое время он так ее достал этими своими тычками в спину, что Женя принялась размышлять – а не отнять ли у парня автомат, треснуть по голове, да и удрать отсюда подальше. Она как раз уже всерьез озаботилась претворением этого замысла в жизнь, когда впереди показалась массивная дверь с табличкой «Приемная». А из-за двери Жене навстречу выскочил еще один «тупой» в камуфляже. Женя чуть рот не открыла от изумления – в руке у «тупого» была пластиковая табличка с зажимом, а под зажимом – стопка листков. И на верхнем листке «тупой» что-то черкал на ходу фломастером.
Раньше Женя не задумывалась, умеют ли «тупые» читать и писать, ей это просто в голову не приходило.
Грамотей оторвался от своих бумажек и уставился на Женю. Потом на конвоира.
– Олежка! – сказал он. Причем с четко различимой интонацией. – Что, поймал?
– Угу. Новенькая, – сообщил конвоир. – Главный у себя?
– Да. А я вот на склады. Новенькая? Откуда?
– Сама не знает. Тупая совсем. По магазинам лазила.
Грамотей покосился на Женю.
– По магазинам ходить нельзя, – сообщил он. – Да. Олег, а ты где будешь вечером?
– Не знаю.
– Ты подходи. Там этот Вован ненормальный должен подъехать.
– Только что видел. Катается по центру, пьяный совсем.
– Вот ты и подходи. Ага? Разговор есть.
– Сделаем, – кивнул Олег. – Ну, ты, давай вперед.
Женя послушно шагнула в приемную. За столом референта, подпирая рукой щеку, тосковал еще один камуфлированный парень.
– Во! – оживился он при виде Жени. – Ты кто?
– Это я поймал, – объяснил ему Олег. – Новенькая. Доложи главному.
«Референт» неспешно раздел Женю
– Так себе, – заключил он. – А откуда?
– Да она без понятия. Деревенская какая-то. Совсем тупая.
– Тебя как зовут? – спросил «референт». – Эй, рыжая!
– Рыжая, – согласилась Женя.
– Тупая, – кивнул «референт». – Ничего. Побудешь с нами – поумнеешь.
– Ты главному доложи, – напомнил Олег.
«Референт» зевнул.
– Может, она голодная? – предположил он.
– А может, тебе челюсть свернуть? – неожиданно вступился за Женю Олег.
– Себе хочешь, – понял «референт». – Ну, как хочешь.
Он встал и подошел к двери, ведущей в кабинет. Осторожно постучал по косяку. Из кабинета в ответ что-то буркнули. «Референт» оправил на себе форму, едва-едва приоткрыл дверь и боком просочился в щель.
Олег у Жени за спиной переступал с ноги на ногу и сопел.
– Никто тебя здесь не тронет, – вдруг пробурчал он еле слышно. – Говори, что ты со мной, ясно? Меня Олег зовут. Так и скажешь: «Я с Олегом». И никто тебя не тронет. А если попробует – скажи мне. Понятно?
– Ты зачем меня ударил тогда, на улице? – спросила Женя.
– Извини. Разозлился. Я больше не буду.
Жене страшно захотелось обернуться и посмотреть загадочному Олегу в глаза. С каждой минутой ей все явственнее казалось, что этот тип совсем не тот, за кого себя выдает.
«Референт» высунулся из-за двери.
– Заходите оба, – сказал он хмуро.
– Иди, – Олег снова подтолкнул Женю вперед.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста, – все так же хмуро сообщил «референт» сзади. Женя опять не рискнула обернуться, но донесшийся из-за спины увесистый шлепок и приглушенное вяканье «референта» кое о чем ей сообщили. «Ох, застряну я тут… – подумала Женя. – Не слезет ведь с меня этот защитничек. Ладно, черт с ним, лишь бы действительно не вскарабкался…»
– Здравствуй, доченька! – очень мягко сказал Жене кто-то большой, сильный и добрый. Женя наткнулась на край стола, подняла глаза и увидела сидящего перед ней в глубоком кресле Главного.
В том, что это был именно Главный, сомневаться не приходилось.
На рынке Цыган, яростно торгуясь, очень удачно махнул последнюю банку молока на бидон керосина и теперь, вооружившись куском мяса, шнырял по торговым рядам в поисках хороших сигарет. Большой, положив на колени автомат, сидел в машине, охранял товар и привычно нервничал. Ему не нравилось торчать у «тупых» на виду живой мишенью, он предпочел бы залечь, а то и просто убежать. К нему и так уже добрых минут десять принюхивался вооруженный патруль в количестве пяти скучающих обормотов, ищущих, кому бы отвернуть голову. Цыган этих деятелей быстренько спровадил, пообещав нажаловаться Главному, но осадок в душе у Большого остался.
– Ты будь понаглее, брат, – посоветовал ему Цыган.
– Нельзя же, – сказал Большой. – Прибьют.
– Теперь можно. И даже нужно. У них появился начальник. Они его слушаются. Вот ты и делай вид, что с начальником на короткой ноге и поэтому обижать тебя нельзя.
– Не привык, – вздохнул Большой. – Слишком долго отучали.
– Хочешь, потренирую? Десять баксов. Обнаглеешь в момент.
– Да иди ты…
– А еще Регулятор! – упрекнул его Цыган. – Семь футов роста, триста фунтов веса… Кабан мясной! Вот застрелят меня – кто с тобой нянчиться будет?