Молот и крест. Крест и король. Король и император
Шрифт:
Но Шеф не знал достаточно жаркого горна, чтобы выковать себе такое умение.
Тремя следующими машинами ведали отряды Бранда. Дальше стояли гебридцы, и среди них полдесятка сжимало новенькие алебарды.
Странно, но это были одни добровольцы. После хольмганга Шеф попросил у Сигурда Змеиного Глаза пятьсот человек. Вообще, ему было нужно тысячи две: не только для диверсионных рейдов и обслуживания машин, но в первую очередь для лесозаготовок, обработки древесины, поиска или ковки больших гвоздей; для подъема громоздких сооружений по грязному и топкому склону реки Фосс. Но те люди, которые выполняли работу, были присланы не Сигурдом и не Иваром. Рагнарссоны вообще уклонились
Под начало к Шефу пришли воины, состоявшие в мелких отрядах, не связанные обязательствами и отиравшиеся на периферии Великой армии. Многие из них носили амулеты Пути.
Шеф с беспокойством отмечал, что соображения, которые имели на его счет Торвин и Бранд, распространяются в войске. Он стал популярен.
Если все пройдет хорошо, то скоро викинги сложат новую сагу.
Он дошел до четвертой машины, когда досчитал до четырехсот двенадцати, после чего развернулся и зашагал быстрее, ибо счет подошел к концу. Быстро светало, по-прежнему поднимался дым, а гвалт на восточной стене достиг своего апогея.
Вне всякой связи на память пришел английский стишок из детства:
Где в ивах брод и деревянный мост,Над кораблями – королей погост.Нет, не так! «Пыль – в небеса, в поля – роса, и длится ночь…» – вот как правильно. А в том, другом стихотворении…
Он замер и вдруг согнулся, словно схваченный судорогой. Что-то ужасное пришло на ум – в ту самую минуту, когда ему было недосуг разбираться. Шеф кое-как выпрямился и увидел, что к нему идет встревоженный Бранд.
– Я сбился со счета.
– Не важно. На сорок шагов и так видно. Мы тронемся вместе с Гумми. Но только вот что. – Бранд нагнулся и зашептал Шефу на ухо: – Из тыла пришел человек. Он говорит, что Рагнарссоны за нами не пошли.
– Значит, сами справимся. Но помяни мое слово: Рагнарссоны не Рагнарссоны, а кто не сражается, тот не участвует в дележе!
– Все, тронулись.
Шеф вернулся к своей машине и вдохнул приятный запах свежей щепы. Он забрался в собственный куток, повесил алебарду на обломок гвоздя, забитый накануне вечером, встал на положенное место у заднего рычага и навалился всем весом. Машина со скрежетом поползла к стене. Английским дозорным почудилось, что обрели ход дома, но не те глинобитные приземистые хижины, к которым привыкли их глаза. Из поднимавшегося тумана к крепости покатили дворцы, колокольни и башни. Часовые неделями наблюдали за происходящим со своей стены. Теперь постройки надвигались, будучи с ними вровень. Что это – тараны? Замаскированные лестницы? Ширмы для какой-то дьявольщины? Залп сотни арбалетов не возымел действия. Всем было понятно, что стрелами эти махины не остановишь.
Но у англичан имелось оружие и получше. Тан северных ворот зарычал и толчком вернул на место побелевшего фирдмана – рекрута на службе у какого-то мелкого лендлорда. Затем поймал раба на побегушках и скомандовал:
– Живо на восточную башню! Скажи ребятам при машинах, чтобы стреляли! Теперь ты! – ткнул он пальцем в другого. – То же самое для западной башни. Следующий! Дуй на площадь, где катапульта! Скажи тамошним, что к северной стене идут машины. Так и передай: машины! Не перепутай! Что бы там ни творилось, это не ложный штурм. Бегом!
Когда посыльные бросились врассыпную, тан занялся собственными людьми. Те, застигнутые врасплох, растаскивали по позициям лестницы, показывали друг другу на подкатывающиеся громадины и голосили.
– Делом своим занимайтесь! – заорал тан. – Ради бога, смотрите вниз! Не важно, что это за штуковины – к
Шеф подумал, что если бы в крепости находились римские воины, то вокруг нее сохранился бы глубокий ров; пришлось бы завалить его, прежде чем штурмовать стены. За века небрежения он заполнился отбросами, образовалась покрытая дерном насыпь в пять футов высотой и такой же ширины. Если взбежать на нее, то все равно окажешься на дюжину футов ниже частых бойниц. Защитники крепости не видели в этом серьезной угрозы. Они и сами не знали, что насыпь стала дополнительным препятствием для врага.
Когда осадная башня подкатила к стене, авангард взревел и толкачи перешли на трусцу. Машина устремилась вперед, налетела на разбухший вал и резко остановилась. Из-за нее немедленно выскочил десяток воинов. Половина прикрылась от стрел тяжелыми квадратными щитами. Остальные несли кирки и лопаты. Без лишних слов они начали прорывать ход шириной с колесную пару, расшвыривая землю, как барсуки.
Шеф протиснулся через толпу потных мужчин и заглянул в щель между досками на передней стороне машины. Вес, вот в чем проблема. По сути, башня представляла собой немудреный прямоугольный каркас на шести тележных колесах, имея восемь футов в ширину, двенадцать – в длину и тридцать – в высоту. Она была неустойчивой и громоздкой, ее нижнюю часть собрали из самых массивных балок, какие нашлись в хижинах и церквях Нортумбрии. Это должно было защитить от тяжелых стрел, выпускаемых английскими машинами. Надо было облегчать башню, и Шеф решил убрать вес с передней стенки. Она получилась не толще щита. Едва юноша выглянул, в нее впились стрелы и пробили насквозь. В считаных дюймах от стенки трудились не покладая рук землекопы, старавшиеся выгадать для колес еще пару футов.
Ну, вот и началось. Когда Шеф собрался отдать приказ толкачам, позади него поднялся гвалт, сопроводившийся страшным треском. Шеф резко повернулся, душа ушла в пятки. Выстрелили копьем или валуном? Или камнем? Нет, не настолько плохо. Какой-то дюжий англичанин сбросил со стены камень не меньше пятидесяти фунтов. Тот проломил состроенный из щитов панцирь и отскочил в переднюю часть машины, расколов доски. Пустяки. Но там лежал человек по имени Эйстейн, его нога попала под левое колесо. Он судорожно хватал ртом воздух и таращился на нависшую конструкцию.
– Стоять!
Толкачи, напрягшиеся для последнего рывка, грозившего превратить ногу Эйстейна в месиво, ненадолго расслабились.
– Подождите! Стубби, оттащи его. Вот так. Землекопы, в укрытие! Теперь поднажмем, ребята, и хорошенько. Готово, она на месте! Бранд, забей колья, чтобы не откатилась. Ставьте лестницы. Лучники, наверх! Штурмовой отряд, за мной!
Пара лестниц – и вот тяжеловооруженные воины поднялись на двенадцать футов. Они задыхались от нагрузки, но были предельно возбуждены. Новые лестницы, еще двенадцать футов позади. Кто-то протянул Шефу забытую в спешке алебарду. Он схватил ее, наблюдая за сгрудившимися на верхней площадке людьми. Вровень ли они со стеной?
Да! Он увидел внизу зубцы, немногим выше колена. Какой-то англичанин пустил стрелу, она отыскала щель между досок, но застряла, недобрав дюйма до здорового глаза Шефа. Он отломил наконечник и бросил. Люди были готовы, ждали сигнала.
Шеф приложил лезвие алебарды к канату и резанул с оттяжкой.
Тут же пришел в движение перекидной мост, отягощенный спереди мешками с песком. Он тронулся медленно, но обрушился, как исполинский молот. Песок из лопнувшего мешка разлетелся по ветру, и вот над головой Шефа запела одна, вторая, третья тетива: это лучники пытались расчистить стену.